Работа службы психологический помощи для жертв домашнего насилия
Eric Gay / AP / TASS
Акция #янебоюсьсказать и дискуссия вокруг нее нанесли мощный удар по российской авторитарной культуре. Резкая и подчас истерическая реакция публики на обнародование личных историй о сексуальном насилии связана с тем, что флешмоб затронул фундаментальные представления российского постпатриархального общества о том, как должен выглядеть «правильный и естественный» порядок вещей.
Патриархальный испуг
Лучшей иллюстрацией здесь будет политическая роль «женской стыдливости». Участниц акции регулярно обвиняли именно в нарушении всяких правил приличий. Разве может женщина, возможно супруга и мать, рассказывать о таких деталях своей биографии? Для мужчины история его сексуальных похождений, в которых он выступает в качестве действующего субъекта, «гусара», часто становится предметом гордости. Для огромного количества женщин сексуальность связана с отвращением, болью и стыдом. В лучшем случае опыт насилия удается вытеснить, забыть.
Общество предписывает молчать об этом – запрет становится гарантией мужского господства. Работает такая схема просто: мужчины считают, что реализуют свою «природу», и атакуют женщин в публичных местах и дома, а стыдливость гарантирует, что об этом никто не узнает. Короче говоря, стыдливость – изобретение, выгодное мужчинам. Неудивительно, что нарушение этого табу многих раздражает.
