Кирсан Илюмжинов.
Александр Щербак / ИТАР-ТАСС
Бывший президент Калмыкии, глава Международной шахматной федерации (FIDE) Кирсан Илюмжинов часто оказывается в нужное время в нужном месте. Перед началом войны в Ираке в 2003 году он навещал Саддама Хусейна, перед бомбежками Ливии в 2011-м — играл в шахматы в шатре Муаммара Каддафи, а сейчас оказался под санкциями США из-за дружбы с Башаром Асадом. Теперь Илюмжинов просит Барака Обаму предоставить ему американское гражданство, чтобы добиться отмены этого решения в суде. По словам президента FIDE, его борьбой активно интересуется его коллега по шахматам и санкциям Геннадий Тимченко.
Slon Magazine публикует отрывки из интервью Илюмжинова в передаче Hard Day’s Night на телеканале «Дождь», в котором экс-президент Калмыкии ответил на вопросы журналистов «Дождя» Антона Желнова, Петра Рузавина и Когершын Сагиевой, а также корреспондента «Ведомостей» Петра Козлова и заместителя главного редактора Slon Magazine Петра Мироненко.
«Господь дал мне возможность судиться с самым коварным, сильным, изощренным и богатым противником»
Антон Желнов: Журналисты знают, что застать вас в Москве практически невозможно. Где вы сейчас проводите большую часть времени?
Кирсан Илюмжинов: Я посещаю очень много стран, потому что FIDE по количеству соревнований — самая крупная международная спортивная федерация. В среднем в год приходится посещать около ста стран.
Желнов: У вас, очевидно, должен быть свой самолет.
Илюмжинов: Арендуем или «Аэрофлотом» пользуемся. Раньше был самолет, продал его, чтобы достроить самый большой буддистский храм в Европе в Элисте.
Петр Рузавин: Не так давно вы обратились к американским властям с просьбой предоставить вам гражданство США. Есть ли отклик от администрации Барака Обамы, в каком статусе находится ваш запрос?
Илюмжинов: Да, они откликнулись очень быстро. Двадцать пятого ноября прошлого года Минфин США внес меня в санкционный список из-за связей с руководством Сирийской Арабской Республики и поддержки ее правительства. Там написано, что я финансировал правительство и Центральный банк. А мы с Башаром Асадом открывали шахматный клуб там, я дарил шахматы, проводил шахматные турниры. Вот за это включили.
Двадцать пятого ноября, когда это свалилось с неба, я подумал: что такого хорошего я сделал, что Господь обратил на меня внимание, дал возможность судиться с самым коварным, сильным, изощренным и богатым противником — правительством США?
В конце июля — начале августа я, наверно, единственный из людей, которые находятся в санкционных списках, получил административное дело, где описано, на основе чего я был включен в список. Кроме выдержек из статей The Guardian и из интернет-изданий, я ничего нового не обнаружил, поэтому мы решили идти дальше. Я ответил практически на все вопросы Минфина.
Желнов: Вы делали это дистанционно? Вам же туда въезд запрещен.
Илюмжинов: Да, я отправлял по электронной почте. Дальше я обратился к директорам ФБР, ЦРУ, ко всем спецслужбам, что готов отвечать на дальнейшие вопросы, пройти полиграф, но почему-то они не пригласили меня. Потом я написал письмо [госсекретарю] Джону Керри. Они ответили, что рассматривают, и снова запустили по кругу. И тогда я решил обратиться к лауреату Нобелевской премии мира, гаранту Конституции Бараку Обаме, чтобы он меня защитил как гражданина России на территории США от произвола американских чиновников.
В своем письме я попросил принять меня. С 10 по 30 ноября мы проводим матч за звание чемпиона мира в Нью-Йорке. На встрече я хотел бы попросить президента США, чтобы я судился как американский гражданин. У них закон — иностранцам запрещается судиться против правительства США. А я хочу доказать свою правоту.
Рузавин: Ваш запрос пока рассматривается?
Илюмжинов: Был ответ. Его помощники или представители встречались с моими. Я надеюсь, что в ближайшем будущем будет ответ.
Рузавин: Вы много потеряли из-за санкций?
Илюмжинов: Санкции как таковые никак не ударили по мне. На территории США у меня нет никаких активов, ни движимого, ни недвижимого, счетов в американских банках нет. Единственный банк, который есть, — Сбербанк, мы в рублях храним свои деньги.
Петр Мироненко: Какие у вас в действительности были отношения с Башаром Асадом и его чиновниками? Может быть, деловые?
Илюмжинов: Башара Асада я знаю давно. Когда он учился на офтальмолога в одном из институтов Лондона, он посещал шахматный клуб. Когда его избрали президентом Сирии, все радовались: молодой, демократ, реформатор. И действительно, он нормально воспринимался западными странами.
Желнов: Получается, вы еще в Лондоне познакомились с Асадом, когда он был молодым (Башар Асад жил в Лондоне до 1994 года. — Slon)?
Илюмжинов: Еще в восьмидесятые. Конец восьмидесятых — начало девяностых годов, когда он часто посещал западноевропейские страны, везде выступал.
