Кирилл Серебренников во время задержания Следственным комитетом России. Фото: Эмин Джафаров / Коммерсантъ
Железо и стекло медийной реакции на задержание Кирилла Серебренникова привычно заскрежетали разговорами о новом тридцать седьмом годе, ссылками на судьбу Мейерхольда и, в менее лояльной Серебренникову части спектра, спорами о художественных достоинствах его спектаклей (объективно бестактными в такой момент) и неудобными (и тоже скорее бестактными сейчас) вопросами о границах допустимого сотрудничества с властью. Пройдена точка невозврата, система пошла вразнос – это все понятно, но непонятного в этом сюжете больше.
Репрессивный механизм – если не любимое, то, по крайней мере, самое убедительное коммуникативное средство из всех имеющихся в распоряжении власти. Арестовывая оппозиционеров, власть с помощью арестов информирует всю протестную часть общества о том, чем чревато «несистемное» участие в политике. Арестовывая губернаторов, власть с помощью арестов доводит до сведения остающихся на свободе региональных руководителей изменившиеся правила игры. Помещая за решетку модного режиссера, власть явно тоже что-то хочет сообщить, но что и кому?
