Владимир Соловьев. Фото: Ura.ru / ТАСС
Кино о Соловьеве снято так же, как если бы речь шла о Медведеве или Чайке. Квадрокоптер с камерой облетает очередной объект дорогой недвижимости в каком-то престижном месте. Все как всегда в расследованиях Фонда борьбы с коррупцией: вот огромный дом, вот флигель для охраны, вот земельный участок, и на экране появляются цифры приблизительной стоимости обнаруженного поместья. Но это не вполне антикоррупционное расследование, и даже профессионалы из международных антикоррупционных НКО морщатся – так нельзя. Соловьев не чиновник и не депутат, и закон не налагает на него никаких ограничений по владению собственностью или обязанностей ее публично декларировать, и ему даже не нужно оправдываться и что-то опровергать – комментируя разоблачение, он говорит, что никогда и не скрывал, что богат.
Впрочем, слово «коррупция» применительно к Соловьеву в расследовании ФБК и не звучит. Алексей Навальный использует оборот «наводим наш прожектор на Владимира Соловьева», и такая формулировка вполне безупречна – направленный луч прожектора высвечивает то, чего не видно при обычном свете, а на большее авторы расследования и не претендуют. То есть на самом деле, конечно, претендуют, но прямо об этом здесь ничего не говорится, аудитории предлагается самой сделать выводы, пусть даже эти выводы и запрограммированы самим содержанием расследования и интонациями Навального, который на грани фола применяет свой привычный антикоррупционный инструментарий там, где применять его нет никаких оснований.
