Кирилл Серебренников в суде. Фото: Tatyana Makeyeva / Reuters
Бюджетное финансирование может использоваться, чтобы перенести политическое давление в плоскость преследования за экономические или коррупционные правонарушения. Объект политического давления воспринимается как жертва, но если представить его вором или коррупционером, общество поймет и примет репрессии. При этом авторитет и влиятельность получателя бюджетных средств больше не являются гарантией его неприкосновенности. Все это усиливает раскол в обществе, внося разлад между государственным сектором, бизнесом и некоммерческими организациями.
Рост токсичности
Седьмого ноября исполнительный директор фонда «Русь сидящая» Ольга Романова написала на своей странице в фейсбуке, что покинула Россию после обысков, которые прошли в организации в июне. По словам Романовой, заместитель директора Федеральной службы исполнения наказаний Анатолий Рудый написал на нее «донос» о растрате: мол, ООО «ЭрЭс», где Романова является учредителем и гендиректором, не выполнило обязательства по контракту со Всемирным банком на исследование финансовой грамотности заключенных и украло деньги (оператором гранта ВБ выступал Минфин). По словам Романовой, выполнение обязательств перед ВБ подтверждено судом и против ФСИН подан иск в арбитраж о защите деловой репутации. Тем не менее пока она возвращаться в Россию не собирается.
В качестве постскриптума Романова добавляет, что «Русь сидящая» отказалась от выигранного президентского гранта – потому что «токсичность зашкаливает», – и рекомендует операторам грантов подумать об этом.
