Бывший генеральный продюсер «Седьмой студии» Екатерина Воронова, которую объявили в розыск по делу хищении денег, выделенных на создание проекта «Платформа», впервые высказалась публично. Сейчас она находится за границей, Следственный комитет объявил ее в розыск. По делу под домашним арестом находится режиссер Кирилл Серебренников, бывший глава «Седьмой студии» Юрий Итин и ее бывший главный бухгалтер Нина Масляева. Ее бывший генеральный продюсер «Седьмой студии» обвинила в подделке документов и создании «черной кассы» компании. Обращение Вороновой опубликовала «Медуза», Republic вкратце пересказывает его.
Воронова познакомилась с Серебренниковым в 2007 году, когда стала редактором сайта фестиваля «Территория». Вскоре она начала работать с режиссером по его приглашению на проектах «Реквием» и «Метаморфозы», которые показывали на сцене МХТ им. Чехова. В 2011 году Воронова начала работать на проекте «Платформа», реализацией которого и занималась «Седьмая студия». Тогда же она познакомилась с Итиным, генеральным продюсером «Седьмой студии» Алексеем Малобродским (сейчас он в СИЗО) и Масляевой. «Платформа» должна была стать «лабораторией и образовательным проектом для молодого поколения российских деятелей культуры».
Проект реализовывался на субсидии Минкульта, которые распределялись в соответствии со сметами проектов и «текущими нуждами». Документы всегда передавались в бухгалтерию, тексты договоров согласовывались с Масляевой и ее помощницей. Средства предоставлялись безвозвратно, но Минкульт мог потребовать их обратно, если они использовались не по назначению. По словам Вороновой, «Платформа» работала почти без выходных. Каждый месяц там получали зарплату примерно 40–60 человек.
Генеральным продюсером «Платформы» Вороновой предложили стать в 2012 году, она согласилась. Серебренников тогда стал художественным руководителем Театра им. Гоголя, который стал «Гоголь-центром», а Малобродский – директором. На имя Вороновой оформили доверенность, подписанную Итиным, после этого у нее появились полномочия генпродюсера «Седьмой студии». Она вела театральные проекты, оптимизировала расходы, согласовывала цены на билеты, запрашивала сметы у продюсеров и так далее. Помимо этого, она делала ведомость по зарплате всем сотрудникам и гонорарам. Воронова отдельно подчеркнула, что никто из ее подчиненных не имел доступа к деньгам и не мог тратить их на свои нужды.
Финансовый отчет готовила Масляева, она отправляла его электронную версию в Минкульт. Но из-за конфликта с руководством «Седьмой студии» ей пришлось уйти. Летом 2014 года Воронова по согласованию с Серебренниковым и Итиным решила провести аудит «Седьмой студии». В результате проверки обнаружились многочисленные нарушения в бухгалтерском документообороте. «Черная касса», указывает Воронова, появилась из-за неправильно заполненных Масляевой кассовых документов. Оказалось, что в «Седьмой студии» также была официально трудоустроена дочь главного бухгалтера, компания заплатила за нее почти 250 тысяч рублей налогов. В зарплатных ведомостях стояли подписи неизвестных Вороновой людей, в том числе и ее. Она отмечает, что ни она, ни другие сотрудники «Седьмой студии» не могли вспомнить, чтобы они подписывали бумаги.
Масляева не стала сотрудничать, чтобы исправить все ошибки. Воронова написала в обращении, что главный бухгалтер медленно отвечала на письма и неполно отвечала на все вопросы. В итоге в компании поставили вопрос об оплате Масляевой из собственных средств гонорара аудиторской компании (оплатила ли они их – неизвестно). В октябре 2014 году она уволилась.
После аудиторской проверки Воронова узнала, что в компании числились посторонние люди. В «Седьмой студии» по документам числились одни, а работали и получали зарплату совсем другие. Разница начисленной и выплаченной по факту зарплаты была «очень значительной». Многие внутренние документы не были официально зафиксированы. Масляева не проводила доначисление налогов по вопросам выплаты зарплаты и гонораров. Также документы показывали расходы большого количества средств, но откуда они взялись – Воронова не знала.
В итоге Воронова решила уничтожить документы, связанные с проектом «Платформа», так как он скоро закрывался. «И вообще… Проект завершается, кому теперь может быть интересна наша внутренняя отчетность?!», – объяснила она. Это решение Воронова назвала «ошибочным». Уничтоженной оказалась отчетность по расходованию наличных денег за три года. «Эти документы сейчас могли бы подтвердить позицию о моей невиновности и невиновности других лиц, обвиняемых теперь в рамках “театрального дела”», – указала Воронова.
