Во время суда над Алексеем Улюкаевым. Фото: Sergei Karpukhin / Reuters
«Все всё понимают», – говорит он.
Это такой обязательный для работы жанр – беседы с людьми, которых принято называть «источниками, близкими к, и сообщившими на условиях анонимности». То есть с людьми, которых по именам называть не принято.
Человек-источник отхлебывает кофе. Немного странно видеть, как источник поглощает жидкость, русский язык требует, чтобы было наоборот. Мы встретились просто так, поболтать, обменяться сплетнями, без определенной цели. Только что суд приговорил бывшего губернатора далекой области, которого мы оба знали, к оглушительному реальному сроку, разговор, естественно, про губернатора и его грехи. У источника тайных знаний нет, регион, бывший губернатор которого теперь уже не обвиняемый, а осужденный, – вне сферы его интересов. Он излагает не детали, а схему.
– Все всё понимают, – повторяет источник. – Ну какая это взятка?
– Я не понимаю, – говорю я, чтобы поддержать разговор. – Какая это взятка?
– Никакая это не взятка. Деньги на выборы, как и говорилось. Или на зарплаты. Ты видел, какие у них официальные зарплаты?
Мне кажется, у них приличные официальные зарплаты, но я молчу.
– За такие зарплаты кто пойдет работать? Дебилы! Ты бы с дебилами хотел работать или с нормальными людьми?
Я и так работаю с нормальными людьми. Нам даже не приходится расхищать бюджеты, чтобы работать вместе. Хотя и возможностей расхищать бюджеты у нас тоже нет. Были бы – так кто знает, как бы мы себя повели.
– Нормальным людям приходится доплачивать. Изыскивать, так сказать, фонды. На все приходится изыскивать фонды. Пока Москва тебя прикрывает – можешь изыскивать. Поссорился с Москвой, сменился в Москве начальник – всё. Местные тебя съедят. Обязательно кто-нибудь есть, кто тебя не любит. А еще хуже – если с Москвой поссорился. Сами вызвали, сами денег дали, сами поймали, сами посадили. Безотходное производство. Тем более что в Москве тебя наверняка не любят. В Москве никого не любят. Но некоторых терпят. До времени.
«Да, – думаю я, изучая счет, – и обязательно в закромах, как маршальский жезл, ручка ценой миллион долларов. Чтобы найти при обыске». У знакомого нашего губернатора ручку, впрочем, не нашли. А у свежепойманных дагестанских чиновников находят в основном золотые пистолеты. Но это понятно, это региональная специфика. Местный колорит.
