Павел Дуров. Фото: Pavel Durov / instagram.com
Я очень хорошо помню день, когда я скачал Telegram. Это было летом 2013 года, вскоре после официального релиза приложения, чуть ли не в первый день. Я еще не очень хорошо понимал, как пользоваться этой штукой, но совсем не удивился, получив сообщение с незнакомого номера, – меня нетрудно найти в соцсетях, я каждый день получаю что-нибудь от незнакомых читателей, вот и в Telegram кто-то, очевидно случайно обнаруживший, что я появился и в этом мессенджере, написал мне, что рад меня видеть и что давайте общаться здесь – здесь безопаснее, чем в других местах.
Незнакомый любитель безопасности подписался просто «Павел», и это меня тоже не удивило, письма незнакомых читателей обычно так и выглядят: «Здравствуйте, мне очень нравятся ваши статьи. Вася». На такие сообщения я стараюсь отвечать всегда и тут тоже, конечно, ответил, имея в виду вечные слухи о сотрудничестве «ВКонтакте» с российскими спецслужбами – мол, ну что же вы, как же тут может быть безопаснее, это же Дуров делал. Отправил и только после этого понял – кому. Больше мы с Павлом Дуровым, конечно, не общались никогда, хотя я даже пару раз потом посылал ему на тот же номер что-нибудь вроде «держитесь» в те дни, когда, судя по новостям, ему нужна была любая моральная поддержка.
Мы были знакомы совсем немного, и познакомила меня с ним, как, кажется, и всех других московских журналистов моего тогдашнего круга, одна всеобщая приятельница, очаровавшаяся Дуровым намного раньше остальных, еще до всеобщей моды. Будучи активным человеком и, видимо, неплохой пиарщицей, та приятельница предприняла значительные усилия, чтобы распространить свое восторженное отношение к Павлу Дурову на всех вокруг нее – от Юрия Сапрыкина до Михаила Зыгаря. Ее роль в формировании моды на Дурова в начале десятых, я думаю, заслуживает отдельной экранизации, но пускай эту экранизацию снимет кто-то другой, не я. С моей, наверное, консервативной точки зрения все это выглядело диковато – нездоровая лояльность слишком многих, в том числе самых хороших журналистов по крайней мере к спорному герою; черт возьми, даже журналисты Первого канала или RT не настолько экзальтированно любят Путина, как журналисты «Афиши» пять лет назад любили Дурова. Эта лояльность меня раздражала, а были моменты, когда она даже объективно вредила и правде, и здравому смыслу; самым вопиющим я бы назвал эпизод с сюжетом в программе Леонида Парфенова, выходившей тогда на «Дожде», – весной 2013 года в руки Парфенова, уж не знаю, как и откуда, попала настоящая сенсация: он сказал, что создатель и руководитель главной русской соцсети покидает свою должность, а заодно и Россию и запускает новый проект, который будет называться telegra.ph.
