Скриншот видео стихийного собрания в поселке Псебай. Фото: Григорий Кроливец / YouTube
Изуродованное тело в открытом гробу, – «чтобы все видели», – похороны, больше похожие на демонстрацию, и требующий возмездия народный сход, в котором участвуют чуть ли не все местные жители. В середине прошлого века в таких ситуациях (и стоит сказать спасибо постсоветским историкам и архивистам, прежде всего Владимиру Козлову, едва ли не в одиночку сумевшему сделать этот сюжет архетипическим) советские люди сжигали районное ОВД и били окна в райкоме партии; сейчас все попроще, научились – похороны проходят под наблюдением усиленных полицейских нарядов из краевого центра, глава района выходит к участникам схода, а глава поселка вообще отправляется в отставку. Относительно благополучной развязкой становится федеральный медийный резонанс и приезд следователей из центрального аппарата СК, которые, как предполагается, во всем разберутся и добьются наказания всех виновных, и хотя можно подозревать, что потом дело спустят на тормозах, а в поселке останется все по-прежнему, сейчас конфликтная ситуация кажется улаженной – требовать большего никто не станет, потому что и не принято, и неясно, каким вообще может быть это большее.
Убийство матери пятерых детей Натальи Дмитриевой в кубанском поселке Псебай уже не назовешь районным бытовым криминальным ЧП, но и федеральной первополосной сенсацией оно не стало, и это несправедливо. Тот случай, когда ориентироваться стоит строго на народ – если на похороны выходит весь поселок, значит, это не просто убийство.
