Россия перестала бояться августа. Куда делись общественные страхи?

Такой факт уже из истории, из медийного прошлого; многие, вероятно, даже не помнят – одно время в России было принято именно к августу относиться как к особому месяцу, в котором даже на неблагоприятном фоне остального года происходит что-то запредельно чудовищное. Поверье сложилось само собой где-то, вероятно, в начале нулевых, после «Курска», который погиб в августе, а годом ранее в августе же началась вторая чеченская война, а еще годом ранее был дефолт – прямая линия, проведенная через три точки, выглядит вполне убедительно, тем более что ее легко можно было провести и дальше в прошлое вплоть до августа 1991 года, с которого все и началось. Когда в августе 2004 года Россия подряд пережила несколько терактов – взрыв на остановке в Москве, потом два самолета, потом метро «Рижская», и никто не знал, что самое страшное, Беслан, еще впереди, все тоже говорили, что да, август, жуткий месяц, какое-то проклятье. Наверное, последний раз, когда август давал повод относиться к нему как к месяцу повышенной опасности – это был 2008 год и грузинская война. После этого августовское проклятие куда-то делось, остальные 11 месяцев взяли, видимо, реванш, большие ЧП последних десяти лет рассредоточены по календарю равномерно, и поводов как-то особенно относиться к августу не осталось.

Тут напрашивается что-нибудь в том духе, что плохих новостей мы ждем теперь не в августе, а круглый год, но будет ли это правдой? Россия десятых, в отличие от России двух предыдущих десятилетий, плохих новостей не ждет никогда, и если они все же случаются, куда же без них, она переживает их относительно спокойно (если сравнивать с прошлыми катаклизмами) и старается забыть сразу же; после пожара «Зимней вишни» не прошло и полугода, многие ли о ней помнят? У многих ли словосочетание «Синайский полуостров» ассоциируется с терактом 2015 года – самой, между прочим, масштабной по количеству жертв авиакатастрофой в истории России? Если бы «Курск» затонул сейчас, общество пережило бы его гибель гораздо спокойнее, чем 18 лет назад, а название лодки не стало бы именем нарицательным. Иначе работают медиа, иначе ведет себя власть, иначе реагируют люди.