Акция протеста "Надоел", организованная движением "Открытая Россия", прошла на площади Свободы в Барнауле. Фото: Андрей Луковский / Коммерсантъ
Самая преследуемая сейчас в России оппозиционная организация – «Открытая Россия». Три уже возбужденных уголовных дела, пять новых на подходе, административных протоколов без счета, образцовая нежелательная организация, сама принадлежность к которой превращает человека во врага государства со всеми вытекающими. Со времен партии Лимонова не было такого, чтобы государство вело войну на уничтожение с конкретной политической силой, причем борьба ведется относительно тихо – нельзя сказать, чтобы преследование «Открытой России» было важной темой официальных новостей или «оппозиционной повестки». Даже дело Анастасии Шевченко (в общем виде – активистка под домашним арестом не смогла проститься с умирающей дочерью или даже спасти ее от смерти) не стало всеобщим потрясением, сопоставимым хотя бы с делом «Нового величия».
За лимоновцами (или, если брать наше время – за выдуманной «Сетью», за тем же «Новым величием») приезжали черные воронки, за «Открытой Россией» – фургоны «Хлеб» (кстати, это уже не метафора с намеком на Солженицына – игры с автотранспортом действительно входят в моду). Зачистка и разгром организации происходит при беспрецедентном равнодушии окружающих – как будто действительно ничего не происходит. Причем, если бы кого-нибудь это волновало, государству не составило бы труда объяснить, зачем оно громит «Открытку». Беглый олигарх, спонсирующий оппозиционное движение – это что-то из самых базовых штампов кремлевской картины мира с самых давних времен, и даже нет нужды что-то специально по этому поводу проговаривать – все и так слишком понятно.
