Владимир Путин и Борис Ельцин. Фото: Reuters
Состоявшееся в конце минувшей недели интервью с Валентином Юмашевым на тему «Почему Ельцин выбрал Путина» вряд ли можно считать успехом журналиста Владимира Владимировича Познера, но оно безусловно успешно для президента Владимира Владимировича Путина. Юмашев долго его хвалил, давая нам понять, что избранник оказался хорош по всем возможным критериям и иной выбор в то время трудно было даже себе представить. В общем, беседа прошла в духе популярного в последнее время слогана «Если не Путин, то кто?» Не знаю, как аудитория, собравшаяся послушать эту беседу в Ельцин Центре, но я не узнал для себя ничего нового. А кое-какие вопросы задать бы, конечно, хотелось.
Если не Путин, то кто?
Например, интересно было бы услышать подробнее о механизме принятия того рокового решения. О людях, которые участвовали в его подготовке. О совещаниях, где обсуждался преемник, и о выносившихся на них конкретных вопросах. Принятие любого решения в современном менеджменте представляет собой сложный процесс, в котором задействованы многие руководители и эксперты. Но выбор преемника, как следует из интервью, был примерно таким: эффективного менеджера Путина назначили первым заместителем главы кремлевской администрации, и за те два (!) месяца, которые он на посту работал, Борис Николаевич так хорошо узнал Владимира Владимировича, что больше и обсуждать было нечего.
Хотелось бы узнать, конечно, о том десятке «конкурентов» преемника, который так или иначе должен был рассматриваться. Наверняка ведь всех возможных кандидатов сопоставляли по самым разным параметрам. Почему же в итоге выбрали именно Путина? Чем конкретно Степашин или Аксененко (если тот, конечно, был в списке) оказались хуже победителя? Честно говоря, за двадцать лет правления Путина у меня не возникло ощущения, что это яркая личность, сравнения с которой вообще никто не выдерживает.
Ну и, естественно, небезынтересно было бы узнать о странной синхронизации назначения Путина и начала Второй чеченской войны. О событиях, происходивших на Северном Кавказе в августе 1999 года, Юмашев мог, наверное, и не быть подробно информирован, но во всяком случае удивительно, что Познер эту тему вообще не поднимал… Хотя почему удивительно? Это, скорее всего, многим понятно.
