Александр Лукашенко и Владимир Путин на встрече в Сочи. Фото: Mikhail Klimentyev / Kremlin / Reuters
Россия с 1 января не поставляет нефть на нефтеперерабатывающие заводы Белоруссии, поскольку контракты на поставку не были заключены. Перед самым Новым годом Александр Лукашенко дважды созванивался с Владимиром Путиным, после чего поручил искать альтернативные источники поставок. Очевидно, что политика «воспитания» Лукашенко Кремлем (чтобы он был готов к любым вариантам «интеграции») продолжится в 2020 году. Философ Иван Микиртумов – о том, чем Лукашенко похож на Ноздрева, откуда вырастают диктаторы и почему укрощение одного ничего не меняет.
В последние дни декабря 2019 года круг идей, а лучше сказать, соображений, которыми оперирует российская власть, обрабатывая сознание гражданок и граждан, неожиданно расширился вопросом о том, что за страна такая Белоруссия и что с ней, собственно, делать. Без этого вопроса цель исторических экскурсов Владимира Путина в его речах на разных мероприятиях в эти же дни осталась бы совершенно загадочной. Цель же эта, как мне кажется, состоит в формировании исторической и идеологической легенд проекта присоединения Белоруссии к России.
В том, что он из давно обсуждавшегося прожекта переходит в состояние актуального проекта, можно было убедиться в ходе знаменательной беседы Александра Лукашенко с главным редактором радио «Эхо Москвы» Алексеем Венедиктовым 24 декабря. Общее содержание беседы можно выразить кратко: «Спасите, помогите!». Лукашенко попал в историю, он ждет, что ему вот-вот сделают предложение, от которого не будет возможности отказаться. Он так напуган, что все интервью можно уподобить сеансу психоанализа в вытрезвителе: интервьюируемый воображает себя «и отцом, и сыном, и герцогом, и графом», наговаривает сразу множество коробов правды, адресованных всем возможным собеседникам – тут и милиционеры, и санитары, и начальник на работе, и Генеральная Ассамблея ООН, и Спортлото, и друзья-собутыльники, и жена, и любовница, и старушка-мама, и учительница в начальной школе, и соседская кошка. Договорился Лукашенко до того, что уже и НАТО встанет на защиту присоединяемой к России Белоруссии, дойдя в этом эпизоде до градуса околесицы в стиле гоголевского Ноздрева – человека, как мы помним, также «исторического». Радостно принимая титул «последний диктатор Европы», всеобщий лучший друг Лукашенко почему-то надеется, что в этом отношении он ценен как реликтовый объект, но забывает, что слово «последний» имеет не только временное значение. Здесь и теперь один диктатор «последний», потому что имеется другой – «первый», и нормальный порядок вещей предполагает, что «последний» коленопреклоненно целует туфлю «первого».
