pixabay.com
«Я хочу изменить правила игры – в обсуждении секса высветить пороки ничем не ограниченного свободного рынка», – пишет профессор Пенсильванского университета Кристен Годси в предисловии к своей книге «Почему у женщин при социализме секс лучше. Аргументы в пользу экономической независимости» (выходит в издательстве «Альпина нон-фикшн»).
Ракурс темы интересен, но заведомо уязвим перед критикой читателя, родившегося в СССР – где, как известно, «секса не было», согласно авторитетному заявлению Людмилы Ивановой из «Комитета советских женщин», сделанному в ходе телемоста Ленинград – Бостон в 1986 году при обсуждении особенностей телеэфира двух стран («Секса у нас нет, и мы категорически против этого!»). Кто-то, возможно, сочтет повествование, предваряемое фотографией первой женщины-космонавта Валентины Терешковой, чуточку снисходительным по отношению к реальному социализму. К тому же сама область секса и сексуального удовлетворения может показаться слишком личной и субъективной, чтобы вписывать ее в каркас господствующих идеологий.
Но на деле, хотим мы того или нет, система социально-экономических отношений оказывает огромное влияние на сексуальную жизнь людей, убеждает Годси. И социализм здесь дает неожиданную фору капитализму – что доказывают исследования, проведенные до и после 1989 года. Как выясняется, имелись существенные различия в качестве интимных переживаний, которые испытывали жители стран, располагавшихся по разные стороны «железного занавеса».
Мы с Кеном недолгое время встречались в 1988-м, когда учились в колледже. Хотя он уже доучивался, а я была первокурсницей, мы жили в одном общежитии и имели общий круг знакомств. Когда я вернулась в Калифорнию оканчивать бакалавриат, мы стали созваниваться каждые пару недель. Ему не терпелось узнать, что я изучаю в университете. Думаю, он всегда подозревал, что я стану ученой дамой, – вероятно, поэтому мы ни разу не задумались о том, чтобы снова сойтись.
Кен погиб прежде, чем я получила степень PhD (мой лучший друг в колледже был экономистом и погиб 11 сентября 2001 г. в Северной башне Всемирного торгового центра). Мне до сих пор не хватает его заинтересованных расспросов и неисчерпаемого любопытства. Много лет после 2001 г. я ловила себя на желании позвонить ему, чтобы рассказать о прочитанной статье или об исследовании для очередной своей книги. Модель, предложенная сексуально-экономической теорией, понравилась бы ему, и он привел бы бесчисленные данные, доказывающие справедливость этого взгляда на гетеросексуальные отношения. Долгое время Кена напрягало (в дальнейшем интриговало), что я не соответствую его представлению о том, чего хочет женщина.
Помню, мы сидели в Окленде и за джином обсуждали, что нужно людям для здоровых любовных отношений. Я храню бумажку, на которой Кен написал: «Мнение Кристи: физическая, эмоциональная, интеллектуальная, духовная близость. Мое мнение: красивые стройные ножки с изящными щиколотками, печальные глаза, хорошей формы сиськи третьего размера плюс немного мозгов». По его мнению, я попросту выпадала из статистики. Однако через много лет, погрузившись в стипендиальную программу изучения взаимосвязи экономической независимости и сексуальности женщин, я пожалела, что не могу сказать Кену, что его взгляд на женщин существует исключительно при капитализме. То, что он считал «естественным», было лишь следствием определенной организации общества.
