Владимир Путин и Александр Лукашенко перед началом военного парада в ознаменование 75-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне. Фото: kremlin.ru
«И я увидел одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри».
Я сломался вчера ночью. Понял, что больше не выдерживаю, не могу смотреть видео из Белоруссии. Невозможно видеть, как зверье калечит людей. Как стаей нападают на одного, валят, начинают избивать. Стреляют в безоружных. Бросают светошумовые гранаты в безоружных. Невозможно читать рассказы тех, кто прошел через переполненные камеры СИЗО и вырвался наружу. Невозможно думать о тех, кто не вырвался. И о тех, кто стоит перед изоляторами, пытаясь хоть что-нибудь узнать про своих любимых и близких.
Да что там, – несмотря на ошеломляющую, лишающую возможности думать достоверность бесчисленных видео, – даже поверить до конца не получается, что это все происходит на самом деле. Не в кино про латиноамериканскую хунту из прошлого века, а в соседней стране и прямо сейчас, – люди лежат во дворе тюрьмы лицом в асфальт, люди стоят на коленях в спортзале, людей бьют, бьют, снова бьют.
Презрительная зависть
Много всего уже – здраво и доказательно – написано про то, что не стоит проводить прямых аналогий, что страны наши разные и государства в них разные (хотя формально ведь мы – «Союзное государство Российской Федерации и Республики Беларусь»), условия разные, традиции разные и так далее.
Там – диктатура, которая давно уже не стесняется быть диктатурой, уничтоженная политика, запуганные люди. Принципиальная и последовательная попытка выломать страну из современности, проект по консервированию «правильного» (то есть, соответствующего идеалам диктатора, который широтой кругозора не отличается) ХХ века. Здесь – диктатура очень стеснительная, почти и не диктатура вовсе, надрывно стремящаяся симулировать наличие политики, неуклюжие попытки поиграть в постмодерн. Россия экономически и политически устроена много сложнее (хозяев России это очевидно печалит, они с этим борются, и не без успеха, но это все еще факт).
Даже ведь и то, как реализуется здесь у нас в последние годы курс на одичание (оптимисты еще называют его «консервативным разворотом»), заставляет вспоминать, скорее, романы Владимира Сорокина, чем мемуары сталинских лагерников, правда? Ну, пока во всяком случае.
При этом наши, местные годами смотрели на соседа не без пренебрежения, конечно, – они ведь не умеют видеть партнеров в тех, кого не боятся, и все «постсоветское пространство» считают чем-то вроде поля для гольфа на собственной безразмерной даче, – но и не без странноватой зависти: Лукашенко сумел полностью реализовать их грезы о суверенитете, понимаемом как возможность творить все, что угодно, и внутри, и вне страны. Он ведь даже на них, собственно, умудрялся плевать, игнорируя «запросы на углубленную интеграцию» и откровенно вымогая деньги, – а в полублатном мире российской государственной политики это считается важным навыком. Важно правильно поставить себя в камере, в которой смотрящим – Путин В.В.
Ну, по крайней мере, ему так кажется.
«Колхозник», конечно, но Парад провел вовремя, а наш не решился. И вакцину от коронавируса изобрел задолго до нашего – баня, водка, трактор, полевые работы. Поневоле позавидуешь.
