Санкт-Петербург. Сотрудники полиции задерживают участника несогласованной акции в поддержку Алексея Навального. Фото: Петр Ковалев / ТАСС
Неделю назад мы приводили данные ОВД-Инфо (это проект НКО, признанного в России иностранным агентом, извините за неизбежную теперь оговорку) по задержанным на акциях протеста по всей России. Пожалуй, это единственная достоверная статистика, по которой хотя бы косвенно можно судить как о масштабах самого протеста, так и о реакции режима на него. Подсчитать, сколько людей приняло участие в уличных шествиях, когда они не санкционированны городскими властями, невозможно, особенно теперь, когда команда Навального, организовавшая протест, переняла тактику белорусов и отказалась от заранее намеченного маршрута, объявив только время начала акции и примерную точку сбора. А дальше события развивались в каждом городе по-своему, координируясь местными штабами Навального.
Новые рекорды силовиков
Так вот, если судить о количестве задержанных, 31 января людей вышло на улицы больше, чем 23-го, несмотря на то, что всю неделю между двумя акциями власть принимала меры, чтобы обезглавить и задушить протест. По данным ОВД-Инфо на 31.01.21 23:45 всего задержали 5135 человек в 86 российских городах, а первая десятка городов, лидирующих по числу задержанных, выглядит так: 1653 Москва, 1159 Санкт-Петербург; 194 Красноярск; 182 Нижний Новгород; 124 Тверь; 122 Воронеж; 122 Владивосток; 103 Новосибирск; 90 Новокузнецк; 89 Ростов-на-Дону. Несовершеннолетних среди задержанных – 205 человек по всей стране.
Таких массовых и жестоких задержаний мирных граждан в России, как 31 января, не было никогда, рекорд 23 января был побит и по количеству, и по жестокости. Задерживали всех подряд. Основные задержания проходили без какой-либо системы, хаотично, по принципу – задерживаем любого, чтобы каждый боялся.
Среди задержанных оказались известные журналисты и медийные лица: Сергей Пархоменко, Александр Минкин, Максим Шевченко, Николай Сванидзе, входящий также в Совет при президенте по развитию гражданского общества и правам человека. Был задержан муж политолога Екатерины Шульман, литературовед, специалист по Набокову Михаил Шульман. Его взяли в метро, когда супруги уже возвращались домой. Видимо, из-за того, что он сопровождал жену на многих акциях оппозиции, которые она посещает как наблюдатель от Московской Хельсинкской группы, его лицо примелькалось силовикам на камерах наблюдения. Екатерина поехала в ОВД вместе с мужем. После допроса его отпустили.
Как и 23 января, на воскресной акции была задержана жена Алексея Навального Юлия. Ее доставили в отдел полиции «Щербинский» в Новой Москве, где к ней долго не пускали адвоката. В итоге Юлию отпустили из отдела полиции под обязательство о явке 1 февраля в Щербинский суд. По словам адвоката Юлии Светланы Давыдовой, ей грозит административный арест на срок до 15 суток по статье «об участии в несанкционированном мероприятии, повлекшем создание помех функционированию объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры».
В основном задержанным на акции 31 января вменяют нарушение правил участия в акции (ч. 5 ст. 20.2 КоАП); создание помех городской инфраструктуре (ч. 6.1 ст. 20.2 КоАП); повторное нарушение правил участия в акции. Им грозят штрафы от 10 до 300 тысяч рублей и арест от 15 до 30 суток. Уже возбуждено несколько новых уголовных дел вдогонку тем, которые появились после акции 23 января.
Уголовные дела как инструмент запугивания
Очевидно, что масштаб и массовость акции протеста против Путина и в поддержку Навального, прошедшей 23 января, всерьез напугала власть. Поэтому к анонсированной на 31 января второй всероссийской акции власть тщательно готовилась, используя свой главный инструмент – запугивание.
По итогам 23 января было возбуждено сразу несколько уголовных дел. Часть – по уже привычным в таких ситуациях статьям УК РФ: 318 (Насилие в отношении представителей власти) и 213 (Хулиганство). Но появились и совсем экзотические составы преступления: нарушение санитарно-эпидемиологических правил; вовлечение несовершеннолетних в противоправные действия; приведение в негодность путей сообщения.
