Однажды я нашла в шкафу забытую всеми коробку с пленочным архивом моего отца — с этого момента начался мой диалог с тем, кого уже нет.
Моего папы не стало, когда мне было двадцать три, и, как оказалось, я не очень хорошо знала этого человека, хотя мы жили полной семьей и под одной крышей. Для меня это был сдержанный военный, полковник, человек замкнутый и закрытый, технарь, математик, спортсмен и тот, на кого равняются многие. После пятидесяти он научился писать стихи, и все запомнили только эту его творческую склонность. Я здорово удивилась, когда обнаружила три десятка фотопленок, отснятых отцом в возрасте чуть больше двадцати лет. Кадры, необычные по свету и композиции, детали, люди, небо 1970-го, моя малая родина — Киров 1971-го: весь калейдоскоп его интересов того периода живо прошел у меня перед глазами. Но больше всего меня поразили автопортреты отца, снятые в огромном количестве. Таким моего папу я никогда себе не представляла: талантливым, чувствительным, внимательным к деталям. Прежде казалось, эта роль — быть романтиком и поэтом — полностью досталась мне, а вовсе не ему.
