В издательстве Ивана Лимбаха выходит перевод книги Патрика Барбье «Фаринелли – величайший кастрат эпохи Просвещения». Появление биографии одного из самых известных певцов-кастратов, чей псевдоним Фаринелли в названии художественного фильма 1994 года стал для широкого зрителя обозначением всей этой традиции вокального мастерства, стало возможно только в эпоху постмодернизма с ее ажитированным интересом к барокко, чьим причудам в наше время можно лишь завидовать и ужасаться. В течение XVII и XVIII веков в расчете на такие голоса композиторами писались специальные оперные партии – сейчас в постановках Монтеверди, Генделя, Глюка их место занимают женское сопрано или редкий контратенор-мужчина. Исчезнувшее два века назад и долго порицавшееся явление в последнее время привлекает все больше внимания – должно быть, слышать со сцены ангельские голоса необходимо. Историка музыки Патрика Барбье одинаково интересует Венеция времени Вивальди, Полина Виардо или Мария Малибран, но больше всего он известен исследованием исполнительского феномена «Мир кастратов». «Дерзкий вызов здравому смыслу и чувственная страстность “аномального” голоса взяла верх над соображениями морали», – так описывает его автор. Певцам-кастратам посвящено много книг, написанных в современном духе гендерной теории, и по сравнению с ними биография Фаринелли пера Барбье – традиционное историческое повествование на документальной основе. Из первой главы, предоставленной издательством «Отделу культуры», читатель узнает подробности, о которых всегда стеснялся спросить.

От Неаполя до Вены (1705–1734)

1. Детство и годы ученичества

С самого рождения Карло отличался от всех будущих соперников. В XVII и XVIII веках кастраты были, как правило, выходцами из неимущих семей Папской области или Неаполитанского королевства. Лидерство было за владениями папы, так как в конце XVI века кастраты впервые заявили о себе именно под сводами Сикстинской капеллы, и на протяжении всего XVII века Церковь для сопранистов и контральтистов была единственным местом заработка. И без того внушительное число кастратов в храмах и церквях Лацио, Умбрии, Марке или Эмилии стало стремительно расти после запрета на участие женщин в театральных постановках. В Папской области власти всеми силами стремились блюсти общественную мораль, сделав воплощение как мужских, так и женских образов на сцене прерогативой исключительно представителей сильного пола (в основном кастратов). Для постановки оперы с десятком действующих лиц обоих полов приглашались, как правило, семь кастратов, два тенора и один бас. Даже появление кукол женского пола на сцене находилось под запретом, дабы деревянными чреслами не вводить в искушение зрителя.

В этих регионах спрос на кастратов как в церкви, так и в театре был гораздо выше, чем в других областях полуострова. Если в церквях Рима в 1694 году насчитывалось около сотни кастратов, то к 1780 году их число более чем удвоилось, и это не считая театров! Подобная политика занятости на протяжении полутора веков неминуемо привела к беспрецедентному росту числа кастраций – оно нарастало как снежный ком.