Реформы здравоохранения, идущие в России уже 8 лет, обернулись имитацией реформ – улучшаются лишь те показатели, которые «легче всего подкрутить». К такому выводу пришел директор Центра политики в сфере здравоохранения ВШЭ Сергей Шишкин – о результатах исследований центра он рассказал на Конференции ВШЭ по проблемам экономики.
По данным Шишкина, с 2006 по 2012 год государственное финансирование здравоохранения выросло более чем в полтора раза с учетом инфляции – это результат нацпроекта «Здоровье» и региональных программ модернизации отрасли. Кроме того, с 2011 года значительно увеличились поступления в фонды обязательного медицинского страхования от работающих и неработающих россиян.
На эти деньги многие больницы и поликлиники оснастили современным оборудованием и медикаментами. Но к прорыву в качестве лечения это не привело. Об этом говорят результаты опросов Росздравнадзора, ВШЭ и «Левада-центра»: за последние 4 года удовлетворенность россиян медицинской помощью в больницах не выросла.
При этом услугами поликлиник россияне сейчас довольны даже меньше, чем в 2009 году.
Шишкин объясняет, что при резком росте расходов на медицину государство жестко подчиняло регионы – деньги распределялись так, чтобы уравнять их возможности, и всем навязывалась одна и та же модель, независимо от местных особенностей.
Так, например, закон позволяет региональным организациям медицинского страхования оставлять себе излишки средств, которые были выделены из центра на каждого гражданина, но для его лечения не понадобились, – это должно мотивировать их экономнее тратить. Но, по словам Шишкина, этот стимул не сработал – на практике центр старается оставлять местным учреждениям как можно меньше самостоятельности в распоряжении деньгами: «По нашим данным, нигде, ни в одном субъекте [федеральные власти] экономии не допустили. Как только она намечалась, им пересматривали тарифы [страховых взносов]».
В 2013 году началась новая реформа – президент поставил задачу увеличить оплату труда медицинских работников, была принята государственная программа развития здравоохранения до 2020 года. По ней намечено значительное снижение смертности и повышение выявляемости болезней. «Были поставлены политические задачи, но денег дополнительных не дали. Не менее трети средств было найдено за счет структурных преобразований внутри самой системы. Каков ответ системы на эти политические императивы? Реформы идут действительно, но идет имитация и показуха», – говорит Шишкин.
В качестве доказательства он приводит показатели смертности по группам причин – зеленым обозначены те, где показатели улучшаются быстрее плана, красным – где медленнее или ухудшаются. «Легко видно, что смертность снижается быстрее там, где подкрутить диагноз легче. А онкология, смертность от ДТП и общая смертность идут хуже плана», – поясняет исследователь. Манипуляция данными возможна благодаря тому, что в официальной классификации заболеваний и причин смерти есть такие расплывчатые категории, как «внезапная смерть», «пагубное употребление алкоголя» или смерть от «повреждений с неопределенными намерениями». По словам демографа из ВШЭ Татьяны Харьковой, последняя в России констатируется в три-четыре раза чаще, чем в Европе.
Значения показателей здоровья населения, определенных в указах президента от 7 мая 2012 года
| 2012 (факт) | 2013 (факт) | 2013 (целевой) | |
| Смертность от болезней системы кровообращения на 100 000 населения | 729,3 | 696,5 | 721,7 |
| Смертность от новообразований (в том числе от злокачественных) на 100 000 населения | 201,2 | 201,5 | 201,2 |
| Смертность от туберкулеза на 100 000 населения | 12,5 | 11,3 | 12,0 |
| Смертность от дорожно-транспортных происшествий на 100 000 населения | 14,4 | 14,3 | 14,1 |
| Младенческая смертность на 1 000 родившихся живыми | 8,6 | 8,1 | 8,2 |
| Ожидаемая продолжительность жизни, лет | 70,2 | 70,7 | 70,8 |
| Всего умерших на 1 000 населения | 13,3 | 13,1 | 13,0 |
Источник: Центр политики в сфере здравоохранения ВШЭ
Еще одно нововведение последней реформы – каждый россиянин трудоспособного возраста получил право на бесплатную диспансеризацию раз в 3 года. «В результате выявляемость [болезней] растет. Но раз растет выявляемость, то надо это лечить. А дополнительных денег на это не выделили. Зато галочки поставлены. Врачи очень боятся этой истории – теперь больше половины времени они тратят на отчетность, а не на работу с пациентами», – рассказывает Шишкин.
Зарплаты врачам и медсестрам, по словам Шишкина, действительно повысили. Но опять же за счет перераспределения средств внутри больниц: «Контролируемые показатели достигаются способами, которые обесценивают результат в целом. Им говорят: хотите – сокращайте койки, можете сокращать кадры, увеличивайте платные услуги – то есть все это ценой доступности медицинской помощи».
В итоге мы все быстрее движемся к модели здравоохранения, когда обеспеченные россияне платят за свое лечение и в государственных, и в частных медицинских центрах, а бедные бесплатно получают услуги крайне низкого качества. Шишкин показывает, что востребованность платной медицины растет – он не исключает, что в ближайшие 2–3 года часть государственных больниц, оснащенных современным медицинским оборудованием, будут приватизированы.
Ни о какой реальной модернизации здравоохранения, по мнению экономиста, в ближайшие 3–5 лет речи нет – реальные расходы государства на медицину с 2012 по 2016 год вырастут всего на 4%. А огромные вливания средств в прошлом так и не создали стимулы для повышения квалификации врачей и качества услуг.
