Идея создания в России государственного резерва сырой нефти насчитывает уже не первый год. В свое время тогдашний глава Минэнерго Игорь Юсуфов предлагал ее, против же активно выступал глава "Юкоса" Михаил Ходорковский. С ростом мировых цен на нефть идея госрезерва всплывала все чаще – бившие в набат сельхозпроизводители умоляли правительство ввести на время посевной и уборочной фиксированные цены на ГСМ, дабы тем самым застраховать себя как от роста мировых цен, так и от вполне обоснованного роста цен вследствие сезонного увеличения спроса на него внутри России. Вопрос был решен в привычном русле – весной 2009 года на базе "Россельхозбанка" была создана госкомпания по поставкам горюче-смазочных материалов для села по льготным ценам. А для решения проблемы обеспечения посевной 2009 года нефтяные компании принудили продавать селу ГСМ по фиксированным ценам. Но вопрос создания госрезерва продолжал витать в воздухе. Ведь еще в июле 2008 – на пике цен на нефть – вице-премьер Сечин дал поручение ряду ведомств (в т.ч. Минэнерго и МЭР) проработать вопрос о поставках нефти и нефтепродуктов для госнужд, имея ввиду дальнейшие товарные интервенции на рынках с целью купирования конъюнктурного роста цен. В первых числах февраля 2009 года в Минэнерго прошло совещание с участием представителей Росрезерва, Роснедр, "Транснефти", РАН и нефтяных компаний. Нефтяные компании на совещании зафиксировали жестко отрицательную позицию по отношению к идее создания госрезерва – и кто бы удивлялся. Остальные участники отметили, что, c одной стороны, для оказания действенного влияния на рынок размер резервов должен быть не меньше 5 млн тонн (36,5 млн баррелей), с другой же – в России фактически отсутствуют свободные мощности под хранение такого резерва. Наши климатические условия не позволяют использовать под хранение резерва выработанные и законсервированные месторождения. Тем более что нефтепродукты нельзя хранить в кавернах в соляных пластах. Резервуарные мощности Транснефти позволяют хранить не более 1 млн тонн нефти – т.е. всего 20% от требуемого количества. Мощности, предлагавшихся к хранению морских терминалов, так же невелики. С точки зрения поставщиков ГСМ на внутренний рынок, даже сам факт наличия у государства резерва нефтепродуктов будет отрицательно влиять на стоимость их продукции. Что, безусловно, принесет некоторую пользу сельскому хозяйству. С другой стороны, государственный резерв нефти в США – классический пример такового – создан для обеспечения потребности в нефти страны-импортера в случае форс-мажорных обстоятельств, а также ради усиления собственных внешнеполитических позиций. Россия – в отличие от США – является страной-экспортером нефти, имеющей безусловную возможность покрывать свои потребности в оной в случае практически любых форс-мажоров. С другой стороны, вполне возможно, что создание госрезерва для смягчения колебаний цен на ГСМ на внутреннем рынке – лишь первый шаг к строительству крупных хранилищ сырой нефти, наличие каковых позволит оперативно – в зависимости от конъюнктуры мировых цен на нефть – снижать и наращивать экспорт нефти нашей страной. Таким образом, новый резервуарный фонд, буде он создан, станет российским аналогом огромного саудовского фонда законсервированных мощностей по добыче нефти, что позволит России играть гораздо более весомую роль на мировом рынке нефти, чем сейчас. В том числе, заставив ОПЕК при принятии решений учитывать интересы страны, которая может за короткий промежуток времени (буде будут созданы так же и мощности по транспортировке) выплеснуть на мировой рынок весьма большой объем нефти. Но, пожалуй, самым интересным является свежеозвученное министром энергетики предложение создать государственный резерв месторождений – в рамках создания госрезерва нефти. Тут стоит отметить, что, возможно, ради этого и был затеян весь сыр-бор с госрезеровом нефти. Подумайте сами – с одной стороны, разработка месторождения занимает 5 – 7 лет. Таким образом, наличие госрезерва месторождений не является козырем в краткосрочной игре вокруг цен на нефть, а по большому счету и в среднесрочной так же. А с другой стороны – кто будет разрабатывать месторождения нефти из госрезерва, когда придет время? Правильно – госкомпания. То есть либо "Газпромнефть", либо "Роснефть". Но с учетом того, что идея продвигается председателем совета директоров "Роснефти", ясно, что речь идет именно о ней. Таким образом, идея – в фактическом выведении из-под распределения ряда привлекательных месторождений с фактической резервацией их за "Роснефтью". И еще – что проще: создать мощности для хранения десятков, если не сотен, миллионов баррелей нефти, или пробить документ о создании резерва месторождений? Что имеет большие шансы на воплощение в жизнь? А с точки зрения конспирологии еще стоит вспомнить, о свежей порции слухов об уходе нынешнего главы "Роснефти" со своего поста и подумать: кто бы мог его занять? И сейчас печется о будущем компании, которую ему предстоит возглавлять в ближайшие (а может и не только) несколько лет?