© cagle.com

Лидеры Евросоюза столкнулись с проблемой, которая по сложности не уступает долговому кризису в Южной Европе. Им надо договориться между собой, где взять и как потратить 1 трлн евро. То есть согласовать бюджет ЕС на следующую семилетку – до 2020 года. Деньги огромные, поэтому одобрение требуется единогласное, от всех 27 стран. Но вместо единодушия почти все страны уже пообещали наложить на бюджет свое непреодолимое вето. Само собой, требования у всех – взаимоисключающие. 

Как это обычно и бывает в Евросоюзе, бюджет у этой организации – образец гибкости. Принимается не на год, не на два, а сразу на семь лет вперед. Бюджетные согласования всегда проходили тяжело, даже в те времена, когда в Евросоюз входило в разы меньше государств, чем сейчас. Никогда не было такого, чтобы лидеры стран собрались, поговорили и с первого раза все приняли. Но в этот раз переговоры идут гораздо труднее, чем обычно, потому что помимо общего экономического кризиса на обсуждение наслоилось еще несколько давних проблем.

Во-первых, истекают сроки предыдущих договоренностей между ЕС и Великобританией о размере Британской льготы (British rebate) – специального вычета из стандартной суммы взносов, который полагается британцам за то, что единая аграрная политика ЕС для них особенно убыточна. И на этот раз – в отличие от 2005 года – Евросоюзу придется договариваться о размере льготы не с евроэнтузиастом Тони Блэром, а с правительством евроскептиков-консерваторов. 

Во-вторых, в ближайшие несколько лет истекут разные переходные периоды, которые до поры до времени ограничивали доступ к программам ЕС для новых стран союза. Так что в новом бюджете приходится учитывать и то, что польские и даже румынские фермеры наконец получат такие же права на сельскохозяйственные субсидии, как французские или итальянские. 

Еврокомиссия, уверенная, что чем больше бюджет ЕС, тем крепче европейское единство, наплевала на кризис и заложила в общий бюджет пятипроцентный рост расходов, доведя их до 1025 млрд евро. Председатель Европейского совета (там заседают главы государств) Херман ван Ромпей прислушался к требованиям крупнейшего донора, Германии, и урезал бюджет до 973 млрд евро. Но сторонников у нового бюджета от этого не прибавилось. 

Главная проблема здесь в том, что бюджетные программы ЕС используются странами очень неравномерно. И сокращения, которые измеряются парой процентов на уровне Евросоюза в целом, в масштабах одной конкретной страны могут вылиться в очень серьезные финансовые потери.

Поэтому нынешний конфликт вокруг бюджета ЕС оказался гораздо сложнее, чем простое противостояние нетто-плательщиков, которые хотят поменьше платить, и нетто-получателей, которые хотят побольше получать. Платить в общий бюджет поменьше были бы рады все страны ЕС, но сделать это можно только за счет сокращения определенных бюджетных программ, каждая из которых приносит особую выгоду конкретным странам. 

Среди нетто-плательщиков в бюджет ЕС проектом ван Ромпея более или менее довольны только немцы: собственно, под них он и писался. Все остальные грозят вето, если не будут учтены их пожелания. Активнее всего выступают британцы, которые требуют тотальной заморозки всех расходов на сегодняшнем уровне и свою Британскую льготу в полном объеме. 

Заразившись дурным примером, Дания тоже хочет ввести для себя специальную Датскую льготу, потому что в пересчете на душу населения датчане переплачивают Евросоюзу даже больше, чем главные доноры, немцы. Дания уже заложила эту льготу в национальный бюджет, поэтому в случае отказа угрожает вето. Пересмотреть общеевропейский бюджет датчанам проще, чем свой собственный.

Шведы готовят свое вето, если ЕС не пообещает им радикальной реформы единой сельскохозяйственной политики, которая приносит Северной Европе одни убытки. Австрия требует, чтобы ей и дальше не надо было участвовать в компенсации Британской льготы (ее выплату пропорционально распределяют между остальными странами ЕС). Голландцы отказываются одобрять рост расходов, превышающий уровень инфляции. 

Но не все нетто-плательщики поддерживают сокращение расходов. Например, Франция и Италия хотя и платят в бюджет ЕС больше, чем оттуда получают, выступают резко против того, чтобы сокращать траты на сельскохозяйственную политику (это 37% всех расходов). Они – крупнейшие в ЕС получатели аграрных субсидий. Поэтому пусть ЕС лучше сокращает расходы на строительство дорог, которые во Франции и Италии и так уже есть, чем урезает субсидии французским и итальянским фермерам. 

У инфраструктурных субсидий (32% расходов), которые выделяются на модернизацию отсталых регионов ЕС, тоже есть свои защитники. За эту статью сильнее всего держатся страны бывшего соцлагеря – один сплошной отсталый регион. Конечно, фермеров в Восточной Европе тоже хватает: в одной только Румынии в сельском хозяйстве занято больше народу, чем во Франции и Италии вместе взятых. Но восточноевропейские фермеры – люди неизбалованные, и они рады любой помощи от ЕС. А вот инфраструктуру в Восточной Европе нужно финансировать и финансировать, и все равно будет мало. 

Венгры уже грозятся наложить вето на бюджетный проект ван Ромпея, если им не прибавят инфраструктурных субсидий. Потому что сейчас получается, что Венгрия в следующую семилетку получит на инфраструктуру на 30% меньше денег, чем в предыдущую. Крупнейший получатель инфраструктурных субсидий, Польша, высказывается осторожнее, но тоже не исключает возможности использования вето, если инфраструктурные программы будут слишком сильно порезаны. 

Страны Евросоюза не могут договориться даже по такому – вроде бы однозначному – вопросу, как сокращение административных расходов (6,5% от общей суммы). Потому что у 50 тысяч евробюрократов только формально нет национальности. А в реальности все они граждане вполне конкретных стран. И именно в эти страны они ездят навещать родных, там делают накопления, покупают недвижимость, туда же отправляются жить на пенсию, стимулируя отечественную экономику деньгами из единого бюджета ЕС. 

Поэтому Бельгия, Люксембург и Франция против сокращений расходов на администрацию. Почти все институты Евросоюза расположены на территории этих трех государств. Их граждан непропорционально много среди еврочиновников. И отказываться от дополнительного стимула для своей экономики им совершенно незачем.

И тем не менее такое количество противоречий и угроз вето может оказаться очень полезным для развития европейской интеграции. Возможно, после продолжительных и бесплодных переговоров лидеры Евросоюза наконец поймут, что добиться полного единодушия и примирить сразу 27 взаимоисключающих позиций в принципе невозможно. От семилетнего и единогласно одобренного бюджета откажутся и перейдут на обычные ежегодные бюджеты, для принятия которых уже по нынешним законам ЕС достаточно просто квалифицированного большинства голосов стран-участниц. 

Конечно, поначалу привыкнуть будет очень тяжело. Как это так: группа стран будет распоряжаться деньгами другой страны против ее воли? После такого некоторые особо евроскептичные государства типа Великобритании могут даже выйти из Евросоюза. Стран, закрашенных одним цветом, на карте Европы станет немного меньше. Но зато оставшиеся будут избавлены от бесконечных поисков компромиссов и смогут заняться решением реальных проблем ЕС.