«Машина приведена в движение, и мне не под силу ее остановить. Но я видел ее своими глазами и когда-нибудь смогу рассказать об этом». Как офицер СС и тайный противник нацизма пытался раскрыть всему миру ужасы Холокоста
«Русским очень полезно быть культурным меньшинством, причем желательно бы даже не вторым». Исследовательница Ольга Тараканова - о национализме и деколонизации
«Любой человек наверху системы не может не думать: а что, если режим Путина закончится?» Исследователь коммуникаций Виктор Денисенко — о российской пропаганде на нынешнем этапе войны
Дипломатия на фоне бомбежек. Опыт конфликтов XX века показывает, что переговоры не обязательно означают завершение войны. Они могут идти годами и сопровождаться жестокими сражениями
«Написали с работы, чтобы я написал заявление на увольнение, иначе меня уволят». Как мобилизация изменила жизнь российских университетов и исследователей
«Боялись что-то спрашивать и старались с нами не общаться». Интервью с двумя трансгендерными мужчинами, которые смогли заключить брак в московском ЗАГСе
«Холод — это сильный двигатель событий». Почему России очень нужны мирные переговоры, но Украину не останавливает даже масштабный блэкаут. Военная сводка от Николая Митрохина
От террора против мирных граждан до вспышек насилия на военных базах. Как милитаристская культура влияет на психологическое состояние солдат, и почему служба в армии приводит к убийствам не только на фронте
«Я смотрела на небо и думала, что нам дали 48 часов. Так по радио сказали — потом всех убьют». Вторая чеченская война в детских дневниках Полины Жеребцовой
