mid.ru
Новостной фон минувшей недели оставался преимущественно негативным. При этом главным ее событием следует считать уже не динамику конфликта на Донбасе, риски эскалации которого, тем не менее, по-прежнему высоки, а американские санкции против РФ – первые значительные санкции, введенные администрацией Джо Байдена. Наиболее болезненной мерой – в сравнении с почти рутинной высылкой дипломатов и точечными санкциями против ряда юридических и физических лиц – стало ограничение на покупку США госдолга, эмитированного российским правительством, Центробанком и минфином.
Впрочем, дьявол как всегда в деталях: американским институциональным инвесторам в скором времени будет запрещено покупать облигации РФ только при первичном размещении – предыдущих эмиссий и вторичного рынка ограничения пока что на затрагивают.
«Если бы США наложили санкции на весь госдолг, – подытожил глава Сбербанка Герман Греф, – то это были бы санкции не против российского государства, а против их собственных инвесторов. Потому санкции были введены только против нового долга, что достаточно рациональный ход, так как в противном случае возникла бы паника и зарубежные инвесторы начали бы распродавать бумаги. А для российских инвесторов в этом случае появилась бы хорошая возможность купить их с большим дисконтом» (последная ремарка нуждается в оговорке: в скупке российского госдолга госбанки и так преуспели. В февральском обзоре рисков финансовых рынков ЦБ сообщил, что в секторе ОФЗ отмечается «относительно высокая концентрация вложений», причем на долю крупнейшего их держателя – предположительно Сбербанка – приходится 17,7% от всего объема) / Российские банки смогут заменить иностранных инвесторов, заявил на неделе глава ВТБ Андрей Костин:. «Это абсолютно возможно. Это наш рынок, мы его хорошо знаем. Поэтому рисков больших мы не видим, наша система государственных финансов очень стабильная».
kremlin.ru
Удар, как и предполагалось, оказался мягче предшествующей ему риторики. И интересы американских финансовых институтов, как бы ни сожалел об их упущенной выгоде министр финансов Антон Силуанов, существенно пострадать не должны. $41 млрд, в которые российский ЦБ оценивает суверенный долг в распоряжении нерезидентов, The New York Times справедливо посчитала каплей в море глобальных финансовых рынков (для сравнения: только за первые три месяца этого года Казначейство США выпустило госбумаг на $274 млрд). Американцы при этом, согласно данным лондонского Oxford Economics, владеют лишь 7% российского государственного долга, номинированного в рублях.
Разумеется, санкции могут быть расширены на очередном витке обострения отношений России с коллективным Западом – а в случае с Кремлем вероятность, что это произойдет в следующие 24 часа, неизменно высока, не ниже 50%. Как в субботу сообщил Bloomberg со ссылкой на свои источники, в Белом доме оценивает эффект от принятых мер, чтобы, если потребуется, в дальнейшем заблокировать сделки американских финансовых учреждений с рублевыми ОФЗ уже на вторичном рынке. Кроме того, по данным Reuters, власти США заняты расследованием возможных связей десятков российских компаний со спецслужбами, рассчитанным на несколько месяцев, но имеющим конечной целью дать Министерству торговли больше информации для дальнейших действий (месяц назад Минторг США объявил о намерении расширить ограничения на экспорт в РФ, дабы «не допустить доступа России к американским технологиям, которые могут быть использованы для ее злонамеренной деятельности в области химического оружия»).
Впрочем, трудно сказать, что служит тут главным фактом риска: решимость руководства США наращивать санкционное давление на Россию или непредсказуемость российской стороны в выработке ответных мер, которые, по сложившейся традиции, обещают ударить в первую очередь по российским рынкам, бизнесу и потребителям. В своем последнем, исполненном праведного гнева заявлении МИД РФ подчеркнул, что использовал далеко не весь арсенал контрсанкций. Ограничения в работе американских дипмиссий – лишь цветочки:
«Данные шаги – лишь часть имеющихся в нашем распоряжении возможностей <…> Ни одна санкционная “волна” безнаказанной не останется. <…> Есть и другие опции. Мы, конечно, понимаем ограниченность наших возможностей зеркально “ущемить” американцев экономически. Но определенный ресурс в этом плане присутствует, и он тоже будет задействован, если в Вашингтоне предпочтут двигаться по санкционной спирали».
Глава ведомства Сергей Лавров, в свою очередь, добавил, что у РФ «есть возможности принять болезненные для американского бизнеса меры», и пока она держит их «про запас»:
«У нас по понятным причинам нет сопоставимых рычагов влияния на Соединенные Штаты такого масштаба, хотя этот масштаб на самом деле нашими специалистами оценивается как абсолютно по плечу нашей экономике, и я думаю, так оно и будет».
О чем речь? Какой «масштаб»? Что за «определенный ресурс»? Какие «болезненные меры»? Из официальных заявлений это решительно невозможно понять. С другой стороны, в нашем распоряжении обширная предыстория вопроса.
Три года назад, напомним, Госдума с головой погрузилась в разработку законопроекта об ответных действиях «на антироссийскую политику США и их союзников». Обсуждался запрет на импорт американских услуг и товаров: от хай-тека до виски, а также ограничение сотрудничества в высокотехнологичных отраслях – в частности, авиастроении. Boeing ожидаемо оказалась одной из первых компаний США, прозвучавших в воинственных речах российских парламентариев. Например, сенатор Сергей Рябухин отметил зависимость технологического цикла Boeing от российского титана, покрывающего треть его потребностей в металле:
«Если мы не будем поставлять титан, то они [в Boeing] будут вынуждены остановить конвейеры, пока концерн не найдет нового партнера».
На эти слова тотчас отреагировал уральский поставщик авиастроительной корпорации. «Нарушение кооперационных связей, невыполненные бизнес-обязательства могут надолго, если не навсегда вырвать нашу компанию из динамично развивающегося титанового рынка», – предупредили в «ВСМПО-Ависма», экспортирующей в США половину своей продукции. Встревожились и в «Аэрофлоте», активно закупающем Boeing в парк своих авиакомпаний.
Первый зампред комитета СФ по бюджету и финансовым рынкам Сергей Рябухин / council.gov.ru
Была также высказана идея отыграться на потребительском рынке – алкоголе, табаке, продовольствии и общепите под американскими брендами. «Почему мы не можем санкции наложить на закупку в России PepsiCo, Coca-Cola, McDonald’s? Это же американские компании», – недоумевали в Госдуме.
После непривычно долгих и жарких обсуждений законопроект в итоге приняли, но в его финальной версии не оказалось ни одного из «ястребиных» предположений, включая наиболее скандальные – ограничить импорт лекарств из США и запретить работу в России иностранных специалистов. Действие закона не распространялось на жизненно необходимые товары, аналоги которых не производятся в России, а также на товары, ввозимые гражданами для личного пользования. «Возобладал здравый смысл», – оценил результат Анатолий Чубайс, в то время глава «Роснано».
Тем временем мы видим, как лихорадочные поиски потенциальных уязвимостей американцев в российской экономике – несоизмеримо меньшей по размеру, структурно примитивной и импортозависимой – снова выводят на новый круг антисанкционную риторику. Какие варианты тут в принципе возможны? Чего ждать? В свежих Хрониках госкапитализма:
