Эмманюэль Макрон на церемонии в день 200-летия смерти Наполеона. Фото: Blondet Eliot / ABACA / TASS
5 мая исполнилось 200 лет со дня смерти Наполеона Бонапарта. Торжества по случаю памятной даты прошли скромно и достойно. Президент Франции Эмманюэль Макрон произнес хорошо продуманную и стилистически безупречную речь, после которой возложил венок к могиле Наполеона в Доме Инвалидов (правильнее, наверное, в Приюте Ветеранов, но это частности). «Мы отказались от худшего, что было в империи, но унаследовали лучшее, что было в императоре», – заявил Макрон.
До последнего дня формат церемоний оставался неизвестным, порождая всевозможные слухи. Надо сказать, что предыдущим президентом Франции, выступившим с речью в честь Наполеона, был Жорж Помпиду в далеком 1969 году, когда отмечалось 200 лет со дня рождения императора. С тех пор официальная Франция старалась обходить стороной страницы своей давней истории, опасаясь попасть под критику из-за малейшей неверной интонации. Жак Ширак в последний момент отказался участвовать в праздновании юбилея Аустерлица в 2005 году, что ему до сих пор припоминают поклонники Бонапарта. Впрочем, исходя из прагматичных соображений (Ширака политическое чутье никогда не подводило) он предпочел молчание, пусть несколько странное, рискованному выступлению, обреченному на многочисленные и недружелюбные интерпретации.
Биография Наполеона столь обширна и разнообразна («какой роман», по его собственным словам), а деятельность столь противоречива и многогранна, что оставляет и простор для противоположных толкований, и возможность для любых оценок. При этом национальная мифология Франции строится на основе идеи республики, в которой свободные и равноправные граждане, объединенные во французскую нацию, сочетают личный труд и общественное служение на благо своей страны. Очевидно, подобный взгляд не предполагает шумного празднования военных побед как таковых, и если бы заслуги Наполеона не выходили за рамки образа выдающегося полководца, любая юбилейная дата волновала бы только любителей истории. Но наследие императора весьма значительно именно в становлении современной Франции, а также для осознания ее места в объединенной Европе, что создает сегодня почву для содержательного обсуждения событий 200-летней давности.
