Александр Петриков специально для «Кашина»

⤢

Примерно в те же часы, когда самолет с Романом Протасевичем сел в Минске, в «Медиазоне» вышла большая статья о приключениях петербуржца Артема Русских в Абхазии — парень вместе с женой и партнершей по производству крафтового пива поехал отдыхать, на старинном кладбище в горах, пока женщины гуляли вокруг, остался один, его схватили местные полицейские, увезли к себе, долго избивали, пытали, требуя сознаться, что он закладчик наркотиков, подвешивали на дереве, топили в реке, грозили убить, а потом, уже сильно покалечив и запугав, вместе с женой и партнершей довезли до российской границы и велели никогда больше не возвращаться. Добравшись до родного Петербурга, Артем рассказал о случившемся журналистам и правозащитникам, привлек адвокатов и, очевидно, намерен разбираться — трудно при этом представить себе, что его в этом деле ждет успех. Спустя двое суток после ее публикации статья об Артеме доступна с добавленным позже уточнением — там написано, что по данным МВД Абхазии, его действительно задерживали, чтобы выяснить личность, и отпустили практически сразу же безо всяких пыток. Тут важно, что этот комментарий абхазской полиции не распространен через пресс-службу, а опубликован на сайте российского государственного информагентства «Спутник» (подразделение МИА «Россия сегодня», бывшее РИА «Новости»), то есть даже в такой, говоря мягко, спорной ситуации, российское государственное медиа между российским гражданином и иностранными силовиками, не задумываясь, выбирает последних.

Ну и понятно, что выражение «иностранные силовики» применительно к абхазам не очень точное. Абхазия — вы знаете, что это такое. Сепаратистский анклав на северо-западе Грузии, существующий отдельно от нее только потому, что так захотела Россия, которая разместила в Абхазии свои войска, установила границу с Грузией и даже признала независимость республики, обменявшись с ней потешными дипломатическими миссиями. То есть, грубо говоря, если вдруг так случится, что по какой-нибудь причине Российская Федерация передумает поддерживать независимость этого анклава, отзовет из него посла и свои войска и перестанет охранять грузинскую границу, то грузины, которые много лет об этом мечтают, в считанные часы смогут вернуть себе контроль над этой территорией. Грузины помнят, как Абхазия отделялась от них. Грузины не оставили планов мщения, и, зная их темперамент, можно предположить, что, если Россия откажется от Абхазии, грузины не просто поднимут свой флаг над Сухумом, но и сожгут достаточно абхазских домов, убьют достаточно абхазских мужчин и изнасилуют достаточно абхазских женщин. Грузинам действительно есть за что мстить, и только Россия, взявшая Абхазию под свое покровительство, спасает абхазские дома, абхазских мужчин и абхазских женщин от того, что их ждет, если Абхазия снова достанется Грузии.

Это довольно очевидная логика: когда не просто стабильность и благополучие, но сама жизнь абхазов полностью зависит от России, то, наверное, им следовало бы с некоторым уважением относиться к гостям из России. Самым главным страхом любого абхазского чиновника или силовика, по идее, должен быть страх огорчить русского. Но, как можно понять из истории петербуржца Артема (она, конечно, не уникальная, просто самая свежая и подробно описанная), никаких комплексов в этом смысле абхазы не испытывают, и более того — официальная Россия, судя по публикациям ее государственного агентства, с абхазами согласна. Внимание, вопрос — почему? — и команда знатоков, склонившись над столом, начинает лихорадочно думать. Может быть, президент Абхазии однажды спас жизнь Владимиру Путину, и тот теперь ему обязан и готов мириться с любыми абхазскими безобразиями? Может быть, абхазы по итогам каждого курортного сезона сгребают всю выручку в большой чемодан и везут в Кремль, где эти деньги делят люди, ответственные за сохранение абхазского статус-кво? Может быть, с абхазского берега видны Бочаров Ручей и Геленджик, и абхазские спецслужбы с помощью телескопических камер наснимали сотни часов компромата на российскую высшую номенклатуру, и теперь шантажируют Владимира Путина и его друзей?

Вопрос действительно сложный, потому что если на него нет четкого ответа в формате «привозят в Москву чемодан с деньгами», то можно заподозрить, что, с точки зрения официальной Москвы, никакой проблемы здесь нет вообще — с поправкой на южный характер и местные нравы, абхазы ведут себя с русскими из России точно так же, как ведет себя со своими подданными само российское государство. История про случайного прохожего, который понадобился ментам для отчетности и потому был избит, подвешен вверх ногами и притоплен в реке, легко могла произойти в любой географической точке, где на шевронах садистов и на паспорте жертвы — один и тот же двуглавый орел. Здесь действительно нет никакого секрета — каждый абхаз знает, что Российская Федерация никогда не придет мстить за своих граждан — она сама не любит их, ей самой на них плевать, и более того, если бы ее не сдерживал здравый смысл, причем не столько моральный, сколько экономический, она и сама бы с огромным удовольствием избавилась от них если не ото всех, то от очень, очень многих.

С той же Абхазией, между прочим, этой весной был еще более выразительный скандал — местного уроженца, но тоже, конечно, российского гражданина Ахру Авидзбу, который чем-то огорчил абхазские власти, посадили в тюрьму непонятно за что (формально — незаконное хранение оружия, но это вообще смешно) сразу же, как только он вернулся на родину из Донецка, где он командовал батальоном сил ДНР «Пятнашка» и был вообще очень заметным, сравнимым с покойными Моторолой и Гиви, пророссийским полевым командиром. Его посадили, но в России у него (Артем Русских, до которого есть дело только «Медиазоне», о таком может только мечтать) много влиятельных друзей с выходами на самый верх — те, конечно, стали за него бороться, стучали во все двери, говорили о нем с трибун и по телевизору, и, в общем, достучались — российская генпрокуратура, ссылаясь на договор с генпрокуратурой Абхазии, запросила у абхазских партнеров информацию по делу Авидзбы. Судя по отсутствию новостей о нем с марта, информацию так и изучают, никто Авидзбу, конечно, не отпустил, и ничего хорошего в его жизни больше, вероятнее всего, не произойдет. Человек воевал за Россию, и российская, если говорить прямо, колония посадила его в тюрьму, но России нет до него дела. Грустная история.

Российские официальные лица и лоялисты любят ссылки на западный опыт, и, если говорить на их языке, можно предложить им представить, как, например, в Пуэрто-Рико (территория, подконтрольная властям США) полицейские набутыливают американца, или на Фолклендских островах избивают англичанина. Понятно, что это невозможно — и тот, и другой заезжают в свои заморские владения настоящими хозяевами. Собственно, для того владения и завоевываются. У Российской Федерации в этом смысле колониализм шиворот-навыворот, и если говорить о той же Абхазии, есть подозрение, что, будь она сейчас частью Грузии, к гостям из России местные бы относились гораздо более нежно — вот даже Тбилиси, очень ведь популярное у россиян туристическое направление, и невозможно представить себе, чтобы тбилисская полиция пытала случайного русского гостя (даже недавний скандал с Познером — неприятная история, конечно, но все-таки от антипознеровской толпы российскую телезвезду спасла именно местная полиция; абхазы на их месте, скорее всего, сами бы избили старика). Россия расходует какие-то ресурсы — денежные, политические, военные вплоть до жизней своих солдат, — не во имя благополучия своих граждан, а как будто просто так, чтобы множить черные дыры на географической карте, пугая этой чернотой западных партнеров на очередном саммите. Безусловный стыд и позор — что даже в антироссийском Вильнюсе или антироссийской (ее таковой недавно даже признали на официальном уровне) Праге человеку с российским паспортом комфортнее, спокойнее и безопаснее, чем в пророссийских Сухуме, Минске или Донецке. Понимая, что гражданин Российской Федерации не спросит с нее ни на выборах, ни на митинге, ни даже уже в соцсети, Российская Федерация спокойно пренебрегает своим гражданином, не оглядываясь на него, когда речь идет о важных с ее точки зрения вещах. Именно поэтому абхазские менты могут спокойно избивать петербургского туриста, а белорусские силовики-каратели — выбивать из девушки с российским паспортом самые дикие признательные показания. Российская Федерация не раз давала понять всем заинтересованным сторонам, что о безопасности и правах своих граждан она будет думать в последнюю очередь, и ни у какого Лукашенко нет повода беспокоиться о том, что очередная его жертва окажется российским гражданином. Более того — он знает, что российская сторона на мидовском, медийном, парламентском уровне всегда поддержит его и сделает вид, что все в порядке.

И нельзя ведь назвать такое поведение Российской Федерации самоубийственным или вредным для нее — нет, напротив, не отвлекаясь на каких-то там своих граждан, она может спокойно и уверенно сохранять лояльность своим союзникам, не радуя Запад ссорами с ними из-за какой-то ерунды. Возможно, Российская Федерация — единственная из великих держав, готовая жертвовать своим национальным достоинством во имя текущих политических целей, и именно в этом секрет ее устойчивости — когда тебе плевать на своих подданных, ты легче переносишь любые беды, не расходуя силы и средства на защиту ненужных тебе людей. Говорят об идеологии, а сами давно ее нашли — предательство их идеология; предать своего гражданина российскому государству ничего не стоит, и ничего государству за это не будет, и оно это знает.

И более того — именно обострение отношений со всем миром (и заодно ковидный год) дало и государству, и гражданам важный урок: никакого другого Отечества, кроме России, у русских нет, ни одно чужое государство не станет расшибаться в лепешку ради человека с российским паспортом, и даже если ты, как Софья Сапега, попал в лапы к Лукашенко, никакой надежды на спасение, кроме «консульского доступа», у тебя нет. Наше национальное государство — это Российская Федерация, и у нас нет ничего, кроме нее. Она, судя по всему, давно раскрыла этот секрет, давно успешно им пользуется, и кто бы мог задать ей рамки, особенно если нет ни выборов, ни митингов, ни соцсетей? Совесть, мораль, великодушие, ответственность, вера в Бога, в конце концов. Но, видимо, в этом и состоит главная беда российской постсоветской номенклатуры, которая в такие вещи, даже в Бога, не верит, и потому ничем не ограничена — вообще ничем. Полувиртуальная «геополитика» на белорусском направлении для Российской Федерации всегда будет важнее Софьи Сапеги, на абхазском — важнее Артема Русских, и даже за социально близкого Бута они будут вписываться ровно до тех пор, пока это укладывается в плохие отношения с Америкой; наладятся отношения — плюнут и на Бута. Доберешься до самого Путина, скажешь ему — «Так нельзя», а он посмотрит на тебя и спросит: «А почему?». Он не понимает.