Александр Петриков специально для «Кашина»
Джо Байден сказал, что последствия смерти Алексея Навального в тюрьме будут разрушительными для России, а накануне саммита Владимир Путин говорил, что не может гарантировать, что Навальный не умрет – не потому, что он, Путин, такой злодей, а потому, что выживание заключенных в российских тюрьмах (и это, скорее всего, правда) не в его, Путина, власти. А еще обе стороны накануне саммита неоднократно подчеркивали, что речь на встрече двух президентов (точнее – одного президента США и одного самого влиятельного из одиозных автократов мира) будет идти о красных линиях, которые они между собой проведут. Ну и странно, что это не стало главным публичным итогом женевской встречи – что Байден с позиции объективно более сильного как раз и обозначил ту линию, которую Владимир Путин не должен пересекать ни при каких обстоятельствах. И эта красная линия – единственная реальная сенсация по итогам саммита: Байден сказал сначала Путину, а потом и всему миру, что Навальный не должен умереть.
Дальше – развилка для Путина. Если он хочет проверить, как могут выглядеть разрушительные последствия для России с точки зрения Соединенных Штатов – он может испытывать судьбу, подвергая Навального ежедневному риску смерти от последствий отравления, от приобретенных в условиях российского лагерного ада заболеваний, от заточек сокамерников, от чего угодно. Если же Путин не готов испытывать Америку на слабо и проверять способность Байдена следовать данному им слову – значит, Путин должен уже в ближайшее время озаботиться тем, чтобы Навальный оказался на свободе. Это трудно считать договоренностью, но это, бесспорно, выбор, перед которым Байден с позиции сильного поставил Путина – либо Навальный на свободе, либо разрушительные последствия. Что выберет Путин?
