Александр Невский и товарищ Сталин убивают всех врагов до единого
Плакат 1941–1943 гг.
Директора Новосибирского открытого колледжа Сергея Чернышова вызывают к следователю по особо важным делам из-за Александра Невского, сообщает телеканал «Прецедент ТВ» и другие новосибирские СМИ. Поводом для приглашения в местное управление Следственного комитета стал пост в фейсбуке Чернышева от 11 июня, в котором историк комментировал планировавшееся переименование новосибирской площади Свердлова в площадь Александра Невского:
<…> Выбор между Свердловым и Невским — это выбор между террористом и коллаборационистом. Первый — классический бандит, на революционный волне случайно попавший в верховную власть. Второй — классический коллаборационист, который продался завоевателям [татаро-монголам. — Republic] за статус (сейчас бы сказали — власовец). И оба они (а точнее, образы, которые мы обсуждаем) — плод фантазий пропагандистов советской эпохи. Если с бандитом все понятно, то случай с Невским — вообще уникален, это, пожалуй, единственный эпизод (Ледовое побоище), который попал в учебники истории прямиком из киноэкранов. И ещё никто не доказал, что было что-то, кроме фантазии Сергея Эйзенштейна».
Сегодня Чернышов пояснил изданию «Сибирь. Реалии» (внесено Минюстом РФ в список иностранных агентов), что у следователя «есть какое-то заявление, жалоба», якобы связанная как раз с «негативным упоминанием Ледового побоища» (приглашение было передано по телефону, без повестки). Чернышов с адвокатом идет к следователю завтра, 17 августа. В комментарии журналу «Republic. Книги» он объясняет:
Политизация истории, то есть ее интерпретация ради каких-то сиюминутных потребностей, существовала всегда: мы же не дети, чтобы полагать, что в летописях, например, содержится безусловная правда. Сейчас проблема не в самой политизации, а в том, что, похоже, меняются правила игры.
Уже десять лет назад было понятно: не занимайся, дорогой друг, Великой Отечественной войной — и будет тебе счастье. Сейчас таких запретных для свободного изучения тем не просто становится больше — непонятно, по какому критерию они отбираются. Мы, историки, как мышки в лабиринте бегаем, а нас случайно током бьют, а мы не понимаем, почему бьют именно сейчас. Почему вдруг именно Александр Невский так всех возбудил и обидел? Почему Ледовое побоище? Еще несколько лет назад никому до этого дела не было.
Некоторые ответы на эти вопросы может дать один из коллег Чернышева — немецкий историк-славист Фритьоф Беньямин Шенк, профессор новейшей истории в Базельском университете и автор потрясающе интересной книги «Александр Невский в русской культурной памяти» (НЛО, 2007). В главе «Карьера Александра» ученый рассказывает о том, как рождался советский миф о Ледовом побоище, изобразивший заурядную (по мнению ряда историков) военную стычку как едва ли не в главное событие в извечном противостоянии Святой Руси и злокозненного Запада.
По мнению автора книги, ключевые этапы в «советской канонизации» князя Александра — это перевод на русский язык «Хронологических выписок» Карла Маркса (декабрь 1936) и статья историка Антона Козаченко «Замечательный исторический урок», опубликованная весной 1937-го, в 695-ю годовщину Ледового побоища. Именно Маркс придумал называть Тевтонский орден «псами-рыцарями», «сволочью» и «прохвостами» (все эти определения станут общим местом в советской исторической науке), статья же Козаченко «маркирует начало новой "карьеры" Александра Невского в ландшафте советской прессы и в русской/советской культурной памяти».
Одним из пиков этой карьеры и станет фильм Сергея Эйзенштейна «Александр Невский» (1938), а в пропагандистской риторике Великой Отечественной войны князь займет одно из важнейших мест (орден Александра Невского для награждения командного состава Красной армии будет учрежден уже летом 1942-го).
