Екатерина Шульман
Фото: Марина Молдавская / It's My City
После выборов, на которых «Единая Россия» в очередной раз обеспечила себе конституционное большинство в Госдуме, некоторых охватило чувство безысходности: зачем ходить на выборы в стране, где твой голос ничего не решает? Стратегия «Умного голосования», разработанная сторонниками Алексея Навального, дала ограниченный результат: победу одержали лишь 15 кандидатов из поддержанных «УмГ». Republic поговорил с оппозиционными политиками и экспертами, чтобы понять, как несогласные с властью будут вести себя до 2024 года.
«Вопрос поиска кандидата в президенты стоит в полный рост»
Илья Яшин, политик, бывший глава Красносельского муниципального округа Москвы
Илья Яшин в ЦИК в 2018 году
Фото: CEC Russia / Twitter.com / Global Look Press
Выборы 19 сентября были не первыми фальсифицированными выборами в истории России и по большому счету ничего не изменили. К ним не было допущено огромное количество независимых кандидатов, накануне был разгромлен и запрещен ФБК (фонд признан иноагентом, экстремистской организацией и запрещен в России), отправлен за решетку Алексей Навальный. Поэтому никакого откровения в духе «Ах, оказывается, у нас фальсифицируют выборы!» ни у кого не возникло. А вот как дальше выживать в таких условиях — вопрос нетривиальный. Большинство моих коллег в итоге либо оказались за решеткой, либо были вынуждены уехать в другие страны из соображений личной безопасности. Очевидно, что оставаться в России, будучи последовательным критиком и оппонентом путинского режима, становится все опаснее.
Я считаю, в этой ситуации каждый выбирает сам, как ему поступать. Я остаюсь в России и, несмотря на все риски, стараюсь использовать те возможности, которые еще сохраняются. Сам я пока что не могу баллотироваться, так как признан лицом, причастным к экстремистской деятельности (этим летом Яшина не допустили до выборов в Мосгордуму из-за поддержки Алексея Навального и признанного экстремистским ФБК. — Republic). И партию не могу зарегистрировать: думаю, оргкомитет этой партии тоже сразу будет признан экстремистской организацией. Поэтому сегодня моя роль заключается в том, чтобы помогать молодым людям, которые находят в себе мужество и энтузиазм заниматься политикой, участвовать в муниципальных, региональных выборах. Я делюсь с ними опытом, помогаю быть более эффективными и избежать ошибок.
Кроме этого, я развиваю свой канал на ютубе и занимаюсь просвещением. Оппозиционным лидерам и независимым политикам сегодня необходимы механизмы эффективной коммуникации с обществом, так как федеральные СМИ давно перестали выполнять эту функцию и превратились в инструмент пропаганды. Во многом их заменили социальные сети. Мне кажется, заниматься информированием и просвещением людей, рассказывать, как на самом деле обстоят дела в российской экономике, политике, очень важно: это позволяет наращивать критически настроенную протестную массу.
В целом, мне кажется, тактика оппозиции сейчас довольно простая: мы создаем напряжение, стресс для системы. Это может быть «Умное голосование» или уличные протесты. В ответ на них система показывает свои слабые места, как-то неадекватно реагирует — и все это приводит к увеличению числа недовольных. Моя гипотеза такова, что когда таких протестно настроенных людей станет достаточно много, система начнет неизбежно меняться.
Я думаю, что участие независимых политиков в выборах — это тоже стресс для системы. Я вижу в этом резон, но не надо питать иллюзий на этот счет, потому что в России выборы — это не совсем выборы. Тем не менее если политик регистрируется, если он становится официальным кандидатом, то это дает ему более широкие возможности для коммуникации со своими сторонниками, избирателями, позволяет выйти на более широкую аудиторию. Так что если есть возможность участвовать в этих электоральных процедурах, то в этом есть смысл. Власть это тоже понимает и подтверждает, поэтому она не приглашает оппозиционных политиков на выборы и не говорит: «Уходите с улицы, идите на выборы». Наоборот — выборы для нас последовательно закрываются: выбивают наиболее сильных кандидатов, принимают законы и меры, которые ограничивают выдвижение независимых кандидатов.
Очевидно, что к выборам 2024 года оппозиция должна подойти во всеоружии: у нас должен быть сильный кандидат — или кандидаты — которые могли бы мобилизовать людей и предложить альтернативу. Чтобы не было ситуации, когда Путин снова скажет: «Ребята, вы можете только языком болтать, у вас даже своего кандидата нет». Но вопрос поиска кандидата — очень непростой, потому что те очевидные фигуры, которые могли бы противостоять Путину на равных, либо в могиле, как Немцов, либо за решеткой, как Навальный, либо за границей, как политики, покинувшие Россию.
Вопрос поиска кандидата, мне кажется, стоит перед нами в полный рост. Однако до выборов еще три года, и любой человек, который заявит о своих амбициях, автоматически становится мишенью и объектом колоссального давления. Поэтому я и говорю, что кандидат может быть не один, как, например, было в Беларуси. Там выдвинулись три кандидата, в итоге всех сняли, но появился четвертый. Светлана Тихановская же изначально никуда не выдвигалась, но сумела прорваться на выборы вместо мужа Сергея Тихановского. И все понимают, что выиграла выборы именно она.
Эти кандидаты могут прийти откуда угодно. Откуда в свое время пришел Лех Валенса? До того как стать президентом Польши, он работал электриком. Откуда появилась Светлана Тихановская, вокруг которой объединилась практически вся Беларусь? Она была домохозяйкой. Так что предсказать, откуда появится подходящий человек, очень сложно — таких людей выбирает история. Это может быть и политик с большим опытом, и домохозяйка. Но у этого человека обязательно должна быть воля, у этого человека должно быть мужество, он должен быть искренним и честным — все это и будет принципиально отличать его от Путина. Таких людей в России очень много, и я надеюсь, что мы обязательно найдем такого кандидата.
