Wolfram Steinberg/dpa/Global Look Press
Наша речь, наши слова суть то, что мы есть на самом деле. Конечно, если мы не мастера притворства, не актеры и не придворные Древнего Востока. Это утверждение — банальность. При этом мы зависимы от слов. Слово вылетит, и не поймаешь. И приходится следовать сказанному.
Есть слова, речевые обороты, которые мы употребляем часто, есть те, которые не слышим десятилетиями. Лексическая конструкция «крыса, загнанная в угол» была известна всегда, смысл ее понятен, но до 2000 года применение ее в повседневной речи было единичным. Услышишь раз в несколько лет, мимоходом, случайно. И даже не задумаешься. Мимо ушей. Но 2000 год все изменил. О крысе, загнанной в угол, слышишь все чаще и чаще, слышишь постоянно. А все началось с интервью Натальи Геворкян, Натальи Тимаковой и Андрея Колесникова, которое называлось «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным». Именно в этом интервью прозвучало: «Там, на этой лестнице, я раз и навсегда понял, что означает фраза "загнать в угол". В подъезде жили крысы. И мы с друзьями все время гоняли их палками. Один раз я увидел огромную крысу и начал преследование, пока не загнал ее в угол. Бежать ей было некуда. Тогда она развернулась и бросилась на меня. Это было неожиданно и очень страшно. Теперь уже крыса гналась за мной. Она перепрыгивала через ступеньки, соскакивала в пролеты. Правда, я все равно был быстрее и захлопнул дверь перед ее носом».
Потом история про крысу, которую загнали в угол, звучала достаточно часто. Причем практически дословно. В том числе от первого лица. Фраза пошла в народ, стала жить своей жизнью, стала брать в заложники людей и целые сообщества, требовала многих соответствовать своей скрытой и открытой логике. Мы постепенно привыкли к этой логике. «Крысой» зачастую стали объяснять все. От предельных ситуаций, что на грани сакральности, до обыденных моделей поведения. Мы перестали задумываться о смыслах, которые стоят за этой, казалось бы, простейшей лексической формулой.
А что же стоит за этой фразой? В данном случае речь не о Владимире Путине, хотя именно он спустил психолингвистический крючок, и не о реальном поведении крыс, не об экспериментах с грызунами, не о зоопсихологии. Речь о том, что мы представляем, говоря о крысе, загнанной в угол. Это метафора, но за ней, как и за любой метафорой, целый пласт индивидуальной и социальной психологии, целый набор стереотипов. И, конечно, целый спектр поведенческих практик. Мы говорим, что нас загнали в угол, как крыс, а значит, мы думаем и поступаем определенным образом. Далее по пунктам.
