Иван Преображенский
Facebook (принадлежит Meta, признанной в РФ экстремистской организацией)
Самым обсуждаемым событием минувших суток стал подрыв Крымского моста — в результате ЧП был разрушен один из автомобильных пролетов переправы и повреждено железнодорожное полотно. По версии российских спецслужб, на мосту взорвался грузовик, водитель которого мог не знать о том, что везет взрывчатку. Некоторые независимые журналисты утверждают, что подрыв мог также произойти снизу конструкции.
Эксперты отмечают, что Крымский мост был ключевой линией снабжения для российских войск в оккупированном Крыму и Херсонской области. Кроме того, они отмечают его символическое значение. По мнению The Guardian, «это огромная пропагандистская победа Киева, которую будут преподносить как знак того, что он не только не боится путинских ядерных угроз, но и верит, что выигрывает войну».
Тем не менее, политолог Иван Преображенский считает, что частичное разрушение моста не пошатнет позиции Путина в глазах широких масс и вряд ли заставит элиты искать ему замену. Фарида Курбангалеева выяснила, каких последствий от диверсии стоит ожидать в реальности, а также почему сам Путин молчит, украинская сторона — отшучивается, для чего потребовался генерал Суровикин и почему российские регионы могут стать неуправляемыми.
— Комментируя новость о том, что командующим объединенной группировкой войск в районе «спецоперации» назначен генерал армии Сергей Суровикин, вы назвали это реакцией Кремля на подрыв Крымского моста. О чем говорит эта реакция?
— Суть в том, что Суровикин — любимый генерал Путина, который совершенно точно, что верифицировано многими источниками, считает, что можно вести военные действия при помощи ядерного оружия. По его мнению, это допустимо. Это человек с твердыми убеждениями с 1991 года — он был среди тех, кто пытался подавлять протесты [против путча] в 1991 году. Cуровикин — это ближайший круг Путина, по сути это его личный «товарищ Жуков», которому можно доверить все что угодно. Его назначение — это с одной стороны агрессивный сигнал, но с другой — командующий военной операцией решение о применении ядерного оружия не принимает. Для применения ядерного оружия — даже тактического — необходимо три руководящих решения: президент — глава Минобороны — глава Генштаба. Плюс еще командный центр, и человек, который непосредственно запускает [ракету]. То есть это довольно длинная цепочка, и в ней нет никакого командующего [спецоперацией].
Путин, естественно, может нарушить законодательство, как он до этого делал, когда перед войной фактически создал параллельный Генштаб, вытесняя [начальника Генштаба ВС РФ Валерия] Герасимова. Но тут вопрос — получится у него или нет? Я думаю, что это назначение — в большей степени акт устрашения, который все должны четко считать, как готовность к применению ядерного оружия, в том числе.
— Получается, что вероятность ядерного удара повысилась?
