Тоже жертвы. Российскому обществу нужен серьезный разговор о нем самом

Вопрос поставлен в целом правильный — разговор этот нужен. Но вот несколько моментов, на которые, на мой взгляд, стоит обратить внимание. Первично сейчас прекращение военных действий, то есть прекращение совершения государством Россия преступлений на территории Украины от лица и при поддержке большинства граждан РФ. Рефлексия на этот счет, анализ общества — вторичны. По понятным гуманитарным причинам. Сначала нужно прекратить убийства и разрушения, все остальное — потом. Помимо этого, сейчас анализ сильно затруднен тем обстоятельством, что россияне в настоящее время являются действующими акторами, а анализ требует нахождения в позиции наблюдателя — иначе когнитивные искажения неизбежны. То есть предлагаемый автором разговор слишком преждевременен.

Тем не менее автор статьи такую попытку анализа все же предпринимает и тут же попадает в известную когнитивную ловушку, отделяя “народ” от “власти” своей фразой “россияне — жертвы кремлевского режима”, которую даже вынес в заголовок. Фраза теряет всякий смысл, обнаруживая искусственность подобного деления, если вспомнить, что люди, которые находятся у власти, пришли туда из того же самого народа (сформировались как люди в его среде и сосуществуют в едином с ним социо-культурном и экономическом пространстве). С учетом сказанного фраза превращается в “россияне — жертвы россиян”. С этим тезисом действительно трудно не согласиться, как и с тезисом о том, что “масло масляное”. Только вот зачем об этом вообще говорить? Незачем. Если, конечно, отбросить предположения о том, что заводящий подобный разговор делает это целенаправленно с целью увести его подальше от сути (надеюсь, автор к таким людям все же не относится).

В этом свете делаются некорректными и размышления автора о том, что продвижение “схем, в которых народ массово поддерживает войну” — моделирование будущего. Нет, это не моделирование будущего — это, к большому сожалению, констатация настоящего. Без всяких эмоциональных и идеологических окрасов. И понимать это настоящее крайне важно. Без понимания того, как действия людей влияют на настоящее, будущее смоделировать вообще невозможно. Можно сколько угодно говорить о том, что конкретный российский гражданин (тот самый ”мобилизованный деревенский парень”) не является виновным в военном преступлении, пока не возьмет в руки автомат. Да, тут вопросов нет. Но при этом тот же самый гражданин (а также его родственники, друзья и все окружение в широком смысле) остается солидарно ответственным за многолетнюю поддержку власти, которая в итоге дала ему в руки этот автомат и послала с ним на войну. Это ведь именно он обеспечивал власти победу на выборах своим (не)участием в голосовании, митингах и других видах гражданской активности. Это именно он обеспечил власти моральную поддержку: либо прямым одобрением, либо никак не протестуя против ее действий, которые начались с “невинных” фальсификаций на выборах, репрессивного подавления гражданских протестов, а закончились оккупацией Крыма, окончательным превращением режима в диктатуру и нападением на Украину. Вот здесь к этому гражданину есть вопросы и их много.

Но, как я уже сказал выше, все эти философские разговоры про коллективную вину и страдания российского народа вторичны и преждевременны. Первичным является разговор о прекращении российской военной агрессии — и именно это (а вовсе не дискуссионный пассаж про россиян как жертв) представляется мне тем очевидным тезисом, с которым согласится любой здравомыслящий человек. Следовательно, свои действия (или бездействие) здравомыслящему человеку имеет смысл рассматривать прежде всего именно в этом контексте: работают они на прекращение военной агрессии или на ее поддержку. С этой точки зрения и защита от мобилизации внутри “профессиональных” сообществ, и помощь с эмиграцией с той же целью — очевидно правильные действия.

А про коллективную вину и страдания мы обязательно поговорим потом — когда все это закончится. Разговор будет очень болезненным, но он безусловно будет нужен. Для того, чтобы не повторять подобных чудовищных ошибок в будущем.

Боюсь, это невозможно пока Z-патриоты не почувствуют реальную боль на своей шкуре. Что-то типа ощущения влетания головой в бетонный столб и возникновения умеренных сомнений в правильности избранной траектории. И визг про "надо ещё жестче и с ОМП" не сменится каким-то подобием рефлекксии.

Есть одна проблема, ее одни не хотят замечать, другие не хотят о ней говорить. Совсем не случайно мы видим сейчас доминирование моральных оценок с более или менее истеричной окраской. Все во многом потому, что привычные, казавшиеся еще недавно такими надежными теоретические схемы оказались плохо применимыми к случившемуся. Реальность не то чтобы опровергла прежние теории, нет конечно, просто показала границы их применимости. То, что многие публичные интеллектуалы перестали анализировать, а стали клеймить, говорит как раз о том, что привычный аналитический инструмент оказался малопригоден для объяснения ситуации. Значит нужен ясный, четко сформулированный запрос на появление нового теоретического инструментария.

Или, вспоминая один непечатный афоризм Губермана, «пора уже, … .., умом Россию понимать!»

Спасибо.хочется побольше адекватных неэкзальтированных прагматиков.

 «россияне — жертвы кремлевского режима.»

поз.1 Кремлевский режим, в той или иной степени - порождение российского со-общества. Т. о. россияне - жертвы российского со-общества или в переводе на общенародную мудрость: «Russian сам себе страшен».

поз.2 Нынешний режим в Кремля генетически наследник всех предыдущих «оккупационных» властей, ведущих свою морфологию от орды. Т. О. Россияне жертвы своего происхождения, своей истории. В отличие от курдов, израильтян и украинцев, россияне отказались от вооруженного сопротивления после нескольких кровавых переделов власти в начале прошлого века и больше напоминают ам. индейцев собранных в одну большую резервацию.