Страница Quarteera ВКонтакте
24 февраля 2022 года, ранним утром Вадим услышал шум. Значения особого не придал, — в его районе в Киеве недалеко воинские части, больница и железнодорожный вокзал. Потенциальных источников шума хватает, а каковы взрывы ракет на слух, — такого опыта у него еще не было.
«Я подумал, может, идут какие-то учения, — вспоминает Вадим, — У меня даже мысли не возникло, какие могут быть учения в пять утра. И я закрыл окно. А в Киеве я просыпался рано, — в три часа ночи, в четыре часа утра. Новости я смотрю с озвучкой, — через ютуб. И телефон мне прописывает: началась война. И только потом ко мне пришло осознание, что и как».
Он потерял зрение четыре года назад. С того времени круг друзей у него сильно уменьшился. После той трагедии помогать ему регулярно были готовы лишь старый друг и знакомая семья. Но в тот страшный для Украины день помощь пришла от людей полузнакомых. Уже утром начали звонить и спрашивать, как он там, в своей коммуналке на восьмом этаже.
На сей раз с ним была мама. В чем было и благо, и затруднение: она могла помочь незрячему сыну, но и сама была не слишком мобильна — сломана нога. Однако уже во второй половине дня, 24 февраля, они оказались в автобусе. Знакомая, жена некоего пастора, организовала экстренный вывоз нуждающихся в село под Винницей, на западе от Киева.
На дорогу от Киева до Винницы, которая обычно занимает два-три часа, у них ушло два дня. Звуковой фон Вадим описывает как обычный, — люди едут в автобусе.
В доме священника он с матерью провел две недели. И это были дни тревожных раздумий, — новости не становились лучше. Что же дальше? Куда? К кому? Мать Вадима хотела назад в Россию.
«Она не понимает украинского языка. В школе у нее не было украинского. Она всю жизнь прожила в Киеве, и все ее знакомые говорили на русском языке. Она познакомилась с мужчиной из России. Они жили вместе в Киеве с 2006 или 2008 года. А потом начались ущемления — у него не было украинского вида на жительство».
В Украину мать Вадима вернулась для того, чтобы собрать документы для регистрации брака. В России, в Новгородской области ее ждали гражданский муж и квартира, — жилье купили еще 2018 году. Мать Вадима знала, куда хочет, сам же Вадим точно понимал, где ему быть не следует.
«И мне пастор этой церкви говорит: «Поедем в Тернополь». Это тоже в Украине. Там есть какой-то дом милосердия. Туда они свозят всех незрячих. Я слушаю и понимаю, что пастор-то не знает, что я — ЛГБТ. Я не выдержу там. Провести с ними неделю-две, — это одно. А жить с ними долгое время я не готов. Нужно постоянно себя смирять. И в этот момент один мой знакомый в Западной Украине сказал мне, что, если хочу, могу поехать в Германию. Он может мне помочь с переездом. Это еврейская община, она перевозила евреев, и он сказал, если я доберусь до Черновцов в Западной Украине, то они меня вывезут в Германию. Он просто ЛГБТ, и договорился, чтобы они вывезли и меня в числе прочих».
До Черновцов в Западной Украине Вадиму помог добраться все тот же священник, — доставили на машине. И только позже, в автобусе, готовом пересечь границу Евросоюза, Вадим выяснил, что довезут его лишь до Кракова в Польше. Он же хотел в Германию, полагая, что там ему, квир-человеку, будет проще.
На пересечение границы ЕС ушло восемь часов. Вадим вспоминает:
«Слышали ли я какие-то крики, плач? Нет. Ты как будто стоишь в очереди в магазине, и все ждут не дождутся, когда же очередь закончится. И когда нужно помочь человеку с инвалидностью, то никто не хочет помочь. Каждый зациклен на своих проблемах».
Из Кракова — еще один автобус с украинскими беженцами. Они поехали на северо-запад Германии. Вначале в Кельн, но там их не приняли, — не было мест для ночлега. Затем был Дюссельдорф, где последовал тот же ответ: мест нет. И, наконец, глубокой ночью их приняли в общежитии в Менхенгладбахе, все там же, на западе Германии.
Это было 11 марта. Уже больше двух недель Вадим ехал в неизвестном направлении.
«Все было отлично. Мне дали комнату. Для людей с инвалидностью там отдельный дом. Другие условия. В твоей комнате есть кровать, душ. И нет толпы людей».
Через несколько дней мать улетела в Россию через Турцию. Примерно в то же время сам Вадим понял, что надо ехать дальше. О том, что в Берлине незрячему квир-человеку будет проще, чем в небольшом Менхенгладбахе, рассказывали знакомые по фейсбуку, — они же помогли найти приют на первое время.
Но как добраться до Берлина одному, без знания языка и страны, без понимания, как это все устроено? И тут пришли на помощь волонтеры из берлинской квир-организации Quarteera, Вадим упоминает Катю, которая и по сей день помогает ему дистанционно, а также Диму, который посадил его на поезд в Дюссельдорфе.
«В чем заключалось сопровождение. Тебя сажают в поезд, ты должен выйти на станции, которую они назвали. Ты выходишь и ждешь на платформе, тебя забирает другое сопровождение и отводит на другой поезд. Он посадил меня на какое-то место, и поговорил с другими пассажирами, чтобы хоть кто-то сказал мне, где выйти».
Страница Quarteera ВКонтакте
***
4 февраля 2016 года, ранним вечером Вадим шел с работы, — обычным маршрутом, каким ходил ежедневно. На сторонние звуки внимания не обращал, в ушах у него были наушники. Кто-то схватил его сзади, сразу подошли и те двое, что были впереди; велели молчать, оттащили куда-то в сторону, к бетонному забору, там недалеко одно из киевских кладбищ.
