«Поговаривали, что в некоторых польских деревнях наутро после заселения находили целые немецкие семьи с перерезанным горлом»6 21 0
«Так и встретили Новый год. Боясь выйти даже за хлебом». Жизнь под обстрелами в Белгороде глазами беженцев 0 26 0
— Сколько тебе лет? — Я не знаю. Знаю, что родился во вторник.2 13 0
«Сделай из своей боли искусство». Как петербургский актер Илья Ходырев стал антивоенным эмигрантом 0 28 1
«Так ты решила, что ты мужик? Почему же ты не воюешь как мужчина?» От трансфобии в Украине - до украинофобии в Германии: история Саши 1 34 2
«Потрясло меня не само убийство ближайших русских соседей — это тогда стало обыденностью, а именно пляски на костях» 18 46 0
«У меня все по двойному тарифу». Как украинская трансженщина пережила российскую оккупацию и наводнение в Херсонской области 0 24 4
«До сих пор удивление вызывает то, что так много людей хотят связать свою судьбу с Россией». Большой разговор со Светланой Ганнушкиной («Гражданское содействие») 0 37 1
«Семью убило, дом затопило. Осталась только собака». Четверть всех граждан Украины покинули свои дома из-за войны. Вот некоторые их истории 0 5 0
Горизонт планирования - полтора часа. Жизнь в эвакуирующейся Белгородской области глазами украинской беженки 7 30 2
«Нам всё равно, где теперь. Главное, что мы в безопасности». Как сибирский водитель стал антивоенным активистом 0 22 0
«Пусть лучше сгорят все индийские деревни, чем хоть один британский солдат останется в Индии дольше необходимого». 0 19 0
«Среди Zвастик и портретов Путина». Как украинские беженцы живут в Сербии 6 19 0
Война, бегство, тоска по родине. Как выживают в Грузии люди, ставшие беженцами после кровавых войн в Абхазии и Южной Осетии 1 10 0
Прощание с СССР и вся Россия как чеченская деревня: два мира, два девичества в премьерах Берлинале 2 12 2
«От ощущения, что ты сидишь на стороне врага, ужасный стыд». Как студентка из Луганска живет в прифронтовом российском регионе 7 46 0
Россиян возмущает выдача бесплатного жилья беженцам с оккупированных территорий: «а наши в гнилье живут, ипотеку платить пожизненно» 3 3 0
«Моих близких людей расстреляли в Буче. Но мама сказала: сами виноваты - ведь Путин их предупреждал, зачем они выходили на танки?» 0 33 0
«Я понимаю, что гомофобия там не исчезнет, даже если Украина вступит в Евросоюз» 2 25 0
«Мы все ждем нового Нюрнбергского процесса». Как кинематографистка Надежда Колобаева разоблачила российский фейк о Буче и стала правозащитницей 1 26 1
Из ЕС с ненавистью. Русский тролль на литовской свалке 28 58 13
«Лучше бы Путин на Молдову напал. Коммуналка бы снизилась». Как война в Украине влияет на жизнь в соседней стране 2 14 2
«Вы не в безопасности в своих машинах. И во дворах многоэтажек. И, как ни тоскливо это понимать, в этом городе вы тоже не в безопасности» 4 40 0
«У меня нет возможности остановить войну, но я могу купить ребенку носки и еду». Истории российских волонтеров, которые помогают украинским беженцам 0 12 0
«Тут россиян обычно встречают не ксенофобскими криками, а горячим чаем». Обозреватель из Казахстана Никита Шаталов о том, сколько беженцев сможет принять страна, кто заменит Россию и как ответит ОДКБ, если Москва запросит помощи 2 37 0
«Тут многие думают, что существуют какие-то беженские выплаты. На самом деле и беженцев никаких нет - не оформляют такой статус никому» 5 29 0
«Закончилось бы все это до зимы. Пожалуйста, господи!» Записки украинской беженки в России 14 24 0
«Война открыла мне дверь в другой мир». История 69-летнего украинского квир-беженца в Берлине 0 27 1
«Верстка»: на Смоленщине вернувшийся с войны контрактник напал на беженцев 0 3 0
ООН: с начала войны Украину покинули более 11 млн человек, это почти треть населения страны 0 0 0
