Пункт временного размещения в Белгороде, июнь 2023 года
Телеграм-канал "Настоящий Гладков"
Раньше, еще год назад, жизнь поместилась в сумку. Теперь расползлась как-то, размножилась — сумок стало две, а еще раскладушка, две подушки и утюг. Ах, да, еще детские санки. И эти санки мне почему-то особенно дороги. Такой символ бесполезности, но радости. Как когда-то, где-то в прошлой жизни. Когда можно было кататься со снежной горки или лежать на пляже, и даже можно было немного поскулить, что это все пресно, приелось и вообще такая тоска. Вот бы какой-то остринки, чего-то нового!
Ох, знать бы тогда…
За последнее полугодие дважды сменила квартиру. Каждый раз не по своему желанию, с какими-то нелепыми проблемами, выездом посреди ночи и с пустыми карманами, так как даже залог никто не будет возвращать, если вся эта аренда нелегальна, а я, беженец с украинским паспортом, точно не тот человек, который пойдет жаловаться на свои беды в полицию.
Квартиру меняла дважды. Или трижды? И раз сто — планы на жизнь. Время такое, что поделать. Горизонт планирования теперь стал совсем куцым — часа полтора максимум. Так что за завтраком мысли о том, что сделать сыну на ужин — это как наполеоновские планы на битву при Ватерлоо: стратегии, расчеты, перспективы и даже добрая доля прокрастинации в надежде, что как-то само рассосется. Нет, мне не лень, просто это уже такой привычный страх перед будущим, которое, возможно, будет еще хуже. Потому и смотреть в эту яму совсем не хочется. Лучше уж куда-то лет на десять вперед, где, как в сказке, мир, дом с трубой, вьющиеся розы по забору и гора друзей. Я даже начала над этим всем шутить. Над своей глупой немощностью, усталостью… Довольно неуклюже и, наверняка, весьма цинично. Зато и плакать стала меньше.
Так что горизонт в полтора часа — это нормально. И ужин обязательно наступит, что-то добуду, но, как всегда, не буду запасаться впрок. Время такое. Вдруг опять ночью выселят или еще что случится… Нести одной рукой спящего сына, а другой рукой раскладушку, две сумки, утюг, а сверху еще и два десятка яиц не хочу. Тяжело. Потому ясный план у меня только один: никаких запасов и больше никаких планов.
И моей душе стало чуть легче, когда я начала помогать другим. Развожу пакеты с гуманитарной помощью пенсионерам, несколько раз в неделю прихожу в волонтерский пункт помогать с выдачей вещей, а еще собирать, сортировать, раскладывать. Там работы много, поток беженцев не иссякает, а рук всегда мало. Ведь за это не платят… Так что возятся с этими вещами и пакетами такие же беженки, как и я. Юля, Анжела, тетя Ната, которой, наверное, лет семьдесят, но из этой бодрой старушки можно было бы наковать еще добрую горстку гвоздей, такой запас стойкости и воли в ней.
Почему возимся? Не знаю… Некоторые бегут с работы, другие приходят с детьми, раз все равно на работу сейчас выйти не могут. Так становится некогда плакать. А еще есть ощущение близости других людей. Живых, сложных, испуганных, сломленных и нет, прошедших уже многое или только вступивших на этот путь. Даже аферистов. Но… людей!
Отсидев в подвалах или в прихожих, по правилу двух стен, мы потом долго прятались по своим съемным углам. Как в ямах. Но ведь так хочется жить и чувствовать жизнь рядом…
Вот и выползли, возимся. Кто-то любит обниматься, бежать с расспросами, давать нелепые советы, обмениваться контактами, придумывать всем какое-то дело. А я не люблю. Мне тяжело с кем-то говорить. И прикосновения пугают. Но живые голоса, какие-то бытовые беседы — это мой антидепрессант. Как шум моря после грозы.
Так что мы возимся с выдачей, собираем, сортируем и раздаем вещи, которые кто-то принес в волонтерский пункт, а сын, болтая ногами, сидит на стуле где-то поблизости, смотрит мультики в телефоне или балуется с другими детьми. Вот такое детство. Сады не работают, детские центры частично закрыты, так что из досуга — маленькие встречи в кругу таких же, чуть-чуть потерянных, но уже и чуть-чуть нашедших себя.
Одно в моей жизни стабильно — Татьяна. Такой мой личный демон, который активизируется с закатом и начинает долго и многословно писать мне в мессенджерах гневные послания. Не знаю, где я перешла ей дорогу… Может быть, когда в группе с волонтерской помощью отчиталась о доставке гуманитарки для стариков, или когда спрашивала в специализированных группах о подработке, отдельно уточняя, что паспорт у меня синий. Но, так или иначе, Татьяна нашла меня — и ее послания стали единственной стабильной вещью в моем нестабильном мире.
Круглые щечки под темной челкой, заломленная рука, подпирающая подбородок. У Татьяны приятная внешность на аватаре в мессенджере. Может быть, и в жизни она вполне прекрасный и веселый человек — учительница младших классов или администратор маленькой гостиницы. Но ночью у нее другая должность — она мой демон. Даже заблокировать не выходит, на следующую ночь новый аккаунт с милым фото — щечки под темной челкой, и она снова начинает мне писать. И то, что она пишет, жжет самым злым огнем. До ожогов.
