Польские беженцы, изгнанные из своих домов после захвата западной Польши Германией. 1939
Bundesarchiv / Wiki
В ходе этнических депортаций тоталитарного XX века миллионы людей были принуждены покинуть места, где их предки жили столетиями, и судьба тех, кого «просто» выгнали из дома и велели убираться с глаз долой (а не пристрелили на месте и не отправили в лагерь смерти или в бессрочную убийственную ссылку) кажется чуть ли не благополучной.
Во многих случаях дома и квартиры, в которых еще не успело остыть тепло прежних жильцов, передавались переселенцам «правильной» национальности и классовой принадлежности. И если до нас дошло довольно много воспоминаний людей, подвергшихся депортации, или их потомков, то эти новые жильцы-оккупанты, занявшие чужие дома, чаще представляются некоей молчаливой темной массой, о которой мы имеем самое смутное представление.
Отрывок из воспоминаний Мелиты Машманн «Итог. Мой путь в гитлерюгенде» — довольно редкое исключение, которое дает нам возможность взглянуть не дело с другой стороны: глазами немцев-переселенцев, которые в начале Второй мировой войны осваивают обещанный фюрером Lebensraum — «жизненное пространство» на только что «освобожденных», «исконно немецких» землях западной Польши.
Мелита Машманн (1918–2010) в начале Второй мировой войны была журналистом, а также занимала высокие посты в отделе прессы и пропаганды Союза немецких девушек и в молодежном отделении Восточного управления Имперской службы труда (которое, в частности, ведало переселением немецких фермеров на Восток).
Книга воспоминаний Машманн была впервые опубликована по-немецки в далеком 1963 году под названием «Fazit. Kein Rechtfertigungsversuch» («Итог. Никаких попыток оправдания»); русский перевод вышел только что в ИД Азбука-Аттикус.
