Один из главных романов об эпидемии в истории литературы — «Чума» Альбера Камю. Будущий лауреат Нобелевской премии начал писать его во время Второй мировой войны, а опубликовал — сразу после, в 1947 году. Чума Камю — это и «коричневая чума», то есть фашизм, и массовое помешательство, охватывающее целые народы, и просто глобальное зло. Во время эпидемии коронавируса во многих странах продажи «Чумы» выросли в десятки раз, роман снова стал бестселлером. После окончания пандемии он покинул хит-парады книжных магазинов, но журналист Максим Трудолюбов* считает, что сегодня «Чума» переживает новую трагическую актуальность. О том, чему она может нас учить, Трудолюбов написал специально для Republic-Weekly.
Роман Альбера Камю «Чума» вернулся в число актуальных бестселлеров во время пандемии COVID-19. Но сам Камю, скорее всего, воспринял бы этот интерес как курьез. Конечно, сюжет построен вокруг болезни, смерти и изоляции, и да, книга написана как журналистский репортаж. Но это репортаж не о физической болезни, а об обществе, столкнувшемся с социальной катастрофой. О ситуации, когда многие вокруг заразились смертельной болезнью и тем, кто пока еще здоров, нужно решить, что делать.
Для Камю эпидемия была одним из многочисленных образов человеческого существования. Он называл себя художником, а не философом, поскольку не считал возможным поучать и останавливаться на единственной теоретической или религиозной модели мира. Любую философскую систему он подозревал в стремлении стать идеологией, в покушении на свободу. Марксизм был его верой в юные годы, фашизм — социальной реальностью, с которой он столкнулся и с которой прожил до своих 32 лет. Он был уверен, что марксизм или фашизм начинались как способы помочь человечеству, а потом превращались в средства управления массами.
