Дарина Алексеева

Дарина Алексеева

Для выпуска о «новой норме» главный редактор Republic Зинаида Пронченко поговорила с Дариной Алексеевой, главным редактором журнала «Москвичка» — российского глянца, основанного бывшей комиссаркой движения «Наши» Кристиной Потупчик. «Москвичка» появилась в 2023 году, на второй год полномасштабной войны с Украиной. С тех пор журнал ведет хронику светской жизни столицы, игнорируя боевые действия и политические изменения внутри России, но не игнорируя законы и цензуру. О том, как делать это «красиво», Алексеева и рассказала Пронченко.

— Вы согласились дать интервью о так называемой новой норме изданию, которое дважды было признано «иноагентом». Нормально ли это для вас? Ведь в РФ сегодня это может иметь неприятные последствия. Например, вы сами рискуете стать «иноагентом».

— Мы общаемся со всеми. Нет такого, что у нашей команды кто-то под запретом или что нам нельзя с какими-либо журналистами разговаривать. Наоборот, как мне кажется, у нас может получиться интересный разговор. Это входит в нашу норму, в общем.

— В таком случае спрошу: могло бы появиться на страницах «Москвички» аналогичное интервью с кем-то из моих коллег-«иноагентов», находящихся в эмиграции? Вот, например, с Олегом Кашиным. Олег, к слову, очень толерантный человек и как раз мог бы согласиться, например, на предложение журнала «Москвичка». В нем нет чистоплюйства, он, как настоящий журналист, готов разговаривать с разными людьми, даже с идеологическими противниками.

— Мы работаем со всеми, кто действует в рамках законодательства Российской Федерации, поэтому ограничения есть.

— Но «иноагенты» ведь тоже могут действовать в рамках законодательства Российской Федерации, они просто имеют статус, который Алексей Венедиктов* в недавнем интервью Юрию Дудю* назвал «недогражданским». «Иноагенты» ограничены в правах, но при этом Венедиктов, допустим, живет в Москве и, соответственно, соблюдает УК РФ.

— Я повторюсь, что мы работаем со всеми, кто соблюдает законы Российской Федерации. В принципе, мне кажется, что просто мы редакционно не рассматривали кого-то, кто является «иноагентом», в качестве героя. Пока что.

— То есть это именно политика редакции, а не цензурные ограничения?

— Да, но у нас есть юридический отдел. Я не могу сказать, что я к кому-то прихожу со списками и говорю: «Проверьте этих людей». Мы еще не сталкивались с этим.

— Вы говорили в интервью Мадонне Мур, что, допустим, Рената Литвинова могла бы появиться на страницах «Москвички». Но затем уточнили, что «Москвичка» — это журнал про москвичей для москвичей, про героев нового времени в Москве, для их публики, которая тоже в Москве. А, цитирую, «откапывать кого-то окопавшегося в Берлине вам совершенно незачем». Нет ли тут какого-то противоречия, в принципе, миссии СМИ по просвещению и информированию? Получается, это сознательный изоляционизм?

— Я просто давала это интервью в момент, когда сделала нулевой номер, который еще даже не был лицензионным. Будучи совсем на начальном этапе нашего пути. Сегодня мы во многом отошли от этой повестки, от риторики из серии «мы только про Москву и для Москвы». У нас были международные герои на обложке, например Симона Куст. Поэтому если, опять же, герои действуют в рамках законов, то мы можем с ними делать все что угодно. Но, с другой стороны, захочет ли Рената быть с нами, вот вопрос.

— Рената Литвинова, мне кажется, идеально соблюдает все законы. И если оставить в покое Ренату, были ли у вас уже герои, которые вам казались интересными, фигурировали в вашем издании, в том числе на обложках, а потом, скажем так, вызвали недопонимание у ваших читателей? Допустим, как-то поступили или высказались не в рамках «новой нормы»?

— Нет, я вообще не могу сказать, что мы под таким углом рассматриваем героев. Я всегда рассматривала обложки исходя из того, модно или немодно они выглядят. Поэтому в сентябре прошлого года мы с издателем приняли решение, что будем делать акцент на моделях. Первая была Симона, потом Леся Кафельникова, и мы как бы решили, что все-таки «Москвичка» больше такой фэшн-СМИ. Вот, последний номер был с Адицей Берзенией, она — знаменитая модель из Абхазии. Это наша гордость.

— Поясню свой вопрос. УК РФ — это одна история, зафиксированная. Но ведь есть именно понятие нормы, оно стало очень подвижным. И совершенно неясно, где находится двойная сплошная. Не перенесли ли ее прошлой ночью чуть правее? Вот, например, у вас была обложка с актером Максимом Матвеевым. Он на этой обложке фигурировал с сережкой в ухе, и я слышала, что эта сережка в ухе вызвала недовольство. Потому что читатели вашего журнала внезапно сочли данный аксессуар признаком принадлежности его обладателя к ЛГБТК+ сообществу, признанному в России «экстремистским». Ну и вам пришлось объясняться…

— Блин, нет, это все раздутые, придуманные истории. Случайно возник этот кадр, Максим вообще не должен был быть на обложке, просто все как-то так сложилось. У нас были вопросы с его агентом по сережке, мы ее чуть-чуть как бы уменьшили. Это был наш разговор с командой. А дальше мы решили, что кадр красивый, и ни с кем ничего не согласовывали, а потом ни перед кем не оправдывались.