Роммель в 1942 году
Cassowary Colorizations, CC BY 2.0, https://commons.wikimedia.org/
«Мне только что пришлось сказать твоей матери, что примерно через четверть часа я буду мертв».
Так объяснил свое странное поведение 14 октября 1944 года 15-летнему сыну Манфреду побледневший Эрвин Роммель. На тот момент немецкий фельдмаршал формально продолжал восстанавливаться от тяжелого ранения, полученного в июле в ходе британской авиационной атаки, в семейной резиденции в Херрлингене, земля Баден-Вюртемберг. В действительности он не только проходил реабилитацию, но и ожидал своей судьбы, пока СС и гестапо расследовали его возможную связь с покушением на фюрера и заговором с целью смещения нацистского правительства.
Состоявший в противовоздушной бригаде Роммель-младший отпросился, чтобы увидеться с отцом. Как оказалось, именно в день его прибытия прославленный генерал, который приобрел в вермахте, по всей Германии и даже среди противников Третьего рейха культовый статус за успехи в североафриканской кампании, принял решение покончить с собой после разговора с прибывшими обсудить его будущее по указанию Гитлера генералами Вильгельмом Бургдорфом и Эрнстом Майзелем.
Специально ради беседы с важными визитерами Роммель сменил обычную одежду на любимую униформу — ту самую, в которой он командовал войсками вермахта в Африке. Фельдмаршал предполагал, что его ждет либо слушание в Народной судебной палате, где рассматривались дела о госизмене, шпионаже и прочих политических преступлениях, либо негласная ссылка на Восточный фронт, где ему, возможно, предстоит пасть героической смертью и искупить все грехи в противостоянии с чудовищем коммунизма. Впрочем, сам Роммель считал второй вариант не трагедией, а почетной обязанностью и очередной возможностью исполнить свой долг.
Африканская форма Роммеля
Wikipedia
«Мой дорогой мальчик, — обратился фельдмаршал к сыну. — Наш враг на востоке настолько ужасен, что все остальное отходит на второй план. Если ему удастся взять под контроль Европу хотя бы на короткий срок, то настанет конец всему, ради чего следовало бы жить. Конечно, я бы отправился туда».
Однако Гитлер запланировал для Роммеля, которого посчитал одним из главных предателей среди заговорщиков, другой исход.
