«Жалею лишь о том, что не сделал этого раньше». История информатора, который помогал планировать войну во Вьетнаме, а затем раскрыл секретные документы, катализировал крах Никсона и приблизил окончание боевых действий. Часть 2
Изображая Гитлера. Как мелкий немецкий преступник обманул западных медиамагнатов и получил 2,5 млн марок за поддельные дневники лидера нацистской Германии
«Однажды мы с тобой будем жить в Белом доме, а крестьяне снаружи будут истекать слюной от зависти». Кто и зачем пытается убивать президентов (и почему такие покушения часто оказываются вообще не связаны с политикой)
Кандидат за мир, символ несбывшихся надежд, жертва партийных интриг. История оппонента Никсона, который собирался закончить войну во Вьетнаме, но потерпел одно из самых разгромных поражений в истории американских выборов
Кандидат за мир, символ несбывшихся надежд, жертва партийных интриг. История оппонента Никсона, который собирался закончить войну во Вьетнаме, но потерпел одно из самых разгромных поражений в истории американских выборов
«Возможно, самый умный дурак в правительстве»: история архитектора Вьетнамской войны Роберта Макнамары, который признал ответственность за вторжение, но для многих остался преступником
«Дедушка служил в СС, папа — в Штази, а я болею за берлинское "Динамо"». История самого известного футбольного клуба ГДР, который выиграл 10 чемпионств подряд
Простая, полезная, гуманная. Как лоботомия превратилась в средство от любых психологических проблем — и почему так долго оставалась популярной. Часть 2
«Почему нам выносят суровые приговоры, пока другие остаются безнаказанными?» История одного из самых громких военных преступлений в истории Британской империи
Анатомия политической пытки. Как французские военные мучили антиколониального журналиста во время войны в Алжире и что тому удалось сказать о противостоянии силовых структур и личности
«Они оставляли за собой пламя и руины. А Виллаплан спокойно наблюдал и улыбался». Случай капитана сборной Франции по футболу, который в годы нацистской оккупации возглавил бригаду коллаборационистов
«Мой личный опыт – это реальность всего народа». Имеют ли жертвы геноцида моральное право приукрашать личные воспоминания, рассказывая о страданиях целой этнической группы?
«Кто, черт возьми, захочет убивать старика?» Как жил и за что умер взорванный ИРА лорд Маунтбеттен – член королевской семьи, наставник принца Чарльза, последний наместник Индии
«Голливуд не смог бы придумать более убедительного злодея». История организатора резни в Сребренице Ратко Младича и его дочери, которая, вероятно, покончила с собой из-за преступлений отца. Часть 1
Тоталитарная борьба за традиционные ценности. Как нацистская пропаганда подавляла феминизм, навязывала консервативный образ семьи и ограничивала роль женщин
«Он всего лишь взял мешок и лопату, поехал в Освенцим и привез оттуда груду камней». Как авторитетный разработчик оборудования для смертной казни стал отрицателем Холокоста
«Не пойдем как овцы на убой». История поэта Аббы Ковнера, который боролся с нацистами в гетто, а после войны хотел убить шесть миллионов немцев, чтобы отомстить за Холокост
В 1989 году канадец застрелил 14 женщин, но власти не хотели признавать массовое убийство преступлением на почве ненависти. Почему спустя 33 года в некоторых странах по-прежнему боятся феминизма и нормализуют мизогинию
«Покушение и реакция на него стали величайшими угрозами режиму с момента прихода Франко к власти». Как баскские сепаратисты устранили преемника испанского диктатора и почему одни считают их героями, а другие — террористами
Падение диктатуры не заставит ее жителей полюбить демократию, но их страдания — не повод для злорадства. Как шведский писатель Стиг Дагерман показал человеческое лицо немцев в разрушенной Германии 1946-го
Свергнуть диктатора мирным протестом, но так и не прийти к демократии. Как жители маленького государства Сальвадор в Центральной Америке 60 лет страдали от авторитарных режимов, этнических чисток, эскадронов смерти и гражданской войны. Часть 2
«Вместо денег и хлеба они получили пули». В 1944-м французские солдаты расстреляли несколько десятков темнокожих сослуживцев. Это подстегнуло борьбу за права коренного населения в колониях
