Россияне на границе с Грузией
Republic
«Волонтеры Тбилиси» — гуманитарный проект, помогающий беженцам из Украины получить еду, лекарства, медицинскую помощь, временное жилье и информацию в Тбилиси. Поговорили с директором по развитию Анатолием Соболевым о том, как это всё устроено.
— Расскажи, кто к вам обращается за помощью? Украинцы с оккупированных территорий Украины или со всей страны?
— Первый активный поток людей был, в основном, с оккупированных территорий. Надо понимать, что Грузия — это транзит. Точных данных нет, но примерно 120 тыс беженцев проехало через Грузию за все время. Через фильтрацию и весь этот ад человек кое-как выбирался, попадал сюда, обращался в одну из организаций — правительственную или волонтерскую. Затем выдыхал, готовил документы, занимался здоровьем — многие приезжали с осколочными ранениями. И потом ехал дальше — Канада, Италия и т.д.
Из не оккупированных территорий Украины сюда тоже приезжали, у кого-то связи здесь, родственники, разные причины. Когда люди бегут от войны, они же не планируют доскональный маршрут, главное — выехать. Сейчас поток заметно уменьшился — как входящий, так и исходящий. Все, кто мог уехать дальше — уехали. Есть те, кто вернулся. Кто-то наладил жизнь здесь, привык, нашел работу, дети пошли в школу — тут открылся украинский сектор.
Где-то 20–25 тысяч беженцев остается в Грузии. Мы проводили исследование, это в основном женщины, старики, дети. Люди с очень небольшими доходами, не обладающие высокотехнологичными специальностями. Пожилые пары, у них пенсия плюс наше жилье и наша гуманитарная помощь, им хватает на жизнь, но дальше двигаться и возвращаться некуда — например, людям из Мариуполя. Иногда это люди, которые не могут сделать документы или решить конкретный вопрос. Например, мать-одиночка с двумя детьми, сыну нужна операция. Или у ребенка ДЦП. Таких случаев много, люди застревают, а мы обеспечиваем им базис. Многие программы в Европе свернуты, помощи стало меньше. Соответственно, люди остаются.
Мужчин мало из-за закрытых Украиной границ, кто-то остался, чтобы что-то что-то предпринимать по поводу войны, бороться с оккупацией. Мы дополнительно открыли направление адресной помощи, то есть работаем с каждым отдельным кейсом, делаем все, чтобы человек поехал дальше, наладил жизнь здесь или вернулся на родину.
Тут было много гуманитарных проектов, американцы очень много денег потратили на программы бесплатной медицинской помощи, грузинские власти помогали. Но помощи нужно больше, все очень затянулось.
Много людей с обострившимся хроническими заболеваниями, рак, не сделанные плановые операции. На фоне ПТСР начинаются депрессии и психологические заболевания. Одна женщина из-за ПТСР начала терять зрение, например. Требуется медицинская сложная помощь — и разовая, и постоянная. Мы с этим тоже работаем.
— Какую помощь вы оказываете беженцам?
— Изначально мы сосредоточились на массовой помощи. Наша задача была — дать и обеспечить объемный базис. Первое направление — гуманитарная помощь. Как мы начали ее раздавать, так и раздаем до сих пор. Мы одни из немногих, кто сохранил и нарастил объем. Я присоединился к ребятам через месяц после того, как они начали, тогда на пункте у нас работало семь человек, а приходило 20 человек в день. Сейчас к нам приходит 5–6 тыс человек в месяц, мы раздаем ежемесячно 15 тонн гуманитарной помощи. За все время — около 250 тонн. Есть беженцы, застрявшие в удаленных деревнях и городах, то есть не в Тбилиси и не в Батуми.
Мы начали туда адресно отправлять помощь, недавно ездили в Гори, Телави. Что она из себя представляет: базовый набор еды, крупы, консервы, сахар, чай, кофе, печенья для детей, гигиенические средства, вещи для детей, памперсы, детское питание (этого меньше, поскольку дорого, но мы стараемся). Шампуни, бытовая химия, базовые лекарства. Все это можно получать регулярно, надо прийти к нам на пункт и показать паспорт с датой въезда.
Второе направление — жилье. В разное время мы снимали от трех до пяти домов, предоставляли жилье на две недели, обеспечивали едой, гигиеной и помощью с документами. У всех разные ситуации, кто-то задерживался на месяц, кто-то на два. Дополнительно мы оплачиваем короткое проживание в наших хостелах-партнерах, их около 10 у нас. Еще мы наняли риелторов, это группа по поиску недорогого жилья, чтобы люди потом могли туда заселиться. В месяц около 100–150 человек у нас живут.
Третье направление — информационная помощь. Горячая линия, больше 20 операторов, которые работают 24/7, связь через телеграм, WhatsApp, телефон. У людей очень много вопросов, нет единой базы информации, они не в том состоянии, чтобы дозваниваться до мэрии, социальных институтов. Наша задача — предоставить достоверную и актуальную информацию, проконсультировать, дать нужные контакты, инструкции. На пике мы обрабатывали примерно 2500 обращений в месяц, сейчас около 500. Плюс мы подключили кейсовую помощь, наши менеджеры ведут человека полностью. От психологической помощи — до операций и оплаты билетов. У нас большая структура под это завязана. И последнее — открыли гуманитарную столовую, куда могут приходить и украинские беженцы, и малообеспеченные грузины. Туда приходит где-то 150 человек в день, получают горячую еду.
— В вашей организации работает много людей. Расскажи о них, откуда они? Есть ли какие-то критерии, по которым вы берете на работу?
