В издательстве «Новое литературное время» выходит книга кандидата исторических наук Сергея Шокарева «Катастрофа Московского царства».
Смутным временем, или Смутой называют события первой российской гражданской войны в начале XVII века, тяжесть которой усугублялась вмешательством во внутренний конфликт соседних государств Речи Посполитой и Швеции и захватом ими русских земель. Смута является катастрофой, которая повлекла за собой огромные человеческие жертвы, экономическое разорение и территориальные потери. Была ли Смута случайностью или стала закономерным этапом развития Московского царства? Какие факторы привели страну к критическому состоянию и что позволило преодолеть катастрофу? В чем состоят уроки Смуты и какие перспективы открывались в ходе событий Смутного времени?
Автор ставит перед собой задачу показать место и значение Смутного времени в общем ходе отечественной истории. Согласно его концепции, Смута была серьезным кризисом первого этапа российского самодержавия. С одной стороны, она являлась следствием перенапряжения военно-мобилизационной модели, созданной Иваном III, а с другой — результатом перекосов автократической системы при Иване Грозном. Вместе с тем события Смуты создали несколько альтернатив самодержавной традиции, которые не были реализованы, и развитие автократической модели продолжилось.
Литературоведы утверждают, что в «Войне и мире» присутствуют более 550 персонажей. Не удивлюсь, если на страницах этой небольшой популярной книги их будет не меньше. Смута является кратковременным торжеством личностного начала в Московском царстве, где каждый привычно исполнял отведенную ему социальную роль. «Каждый ходил в приличном состоянию костюме, выступал присвоенной званию походкой, смотрел на людей штатным взглядом» (В. О. Ключевский).
В Смуту на исторической сцене появляются энергичные и активные деятели, борцы за власть и идеи, безрассудные храбрецы и отчаянные авантюристы. Происходят не только увеличение количества персонажей и активизация массовки, но и неожиданные смены ролей. Монах становится царем, царь — монахом, польская «девка» — царицей, казачий атаман — боярином, сын боярский — казаком, дьяк — властителем Казанского царства, стольник — правителем Московского государства.
Этот бурный и трагический период разрывает мерное течение старомосковской жизни, как буйная пирушка по окончании строгого поста. Как будто в пьяном угаре, один из участников попойки вдруг начал хвастаться, другой полез в драку, третий поджег дом, а четвертый, трезво и скромно сидевший в углу, вынес из огня ребенка. Дом сгорел, похмельные фигуры смотрят друг на друга исподлобья и со стыдом прикидывают убытки. На лицах мучительный вопрос: «Что это было?» Эта аллегория, впрочем, страдает неполнотой: даже на дружеской попойке буйство и погром не возникают из ничего. Должны быть веские причины. Необходимо найти место Смуты в общей картине прошлого России.
