Надо ли бояться аргентинского «экономиста с бензопилой»? Максим Миронов – о самых необычных президентских выборах современности

Либертарианец-популист Хавьер Милей, «экономист с бензопилой», выиграл праймериз, потерял преимущество в первом туре, вчистую проиграл дебаты с вышедшим вместе с ним во второй тур Серхио Масса, министром экономики действующего левого правительства, который в первом туре набрал наибольшее количество голосов. И после этого — уверенно обошел соперника во втором туре, набрав 55,7% против 44,3% у Массы. Как это случилось? И что теперь будет с экономикой страны, где трехзначная инфляция и двукратное падение национальной валюты? Какие изменения можно ожидать во внешней политике Аргентины, в том числе — в отношениях с Россией? И что ждет российских эмигрантов в эту страну? Обо всем этом и многом другом «Деньги» поговорили с живущем в Буэнос-Айресе экономистом Максимом Мироновым, профессором IE Business School.

— Когда мы с вами разговаривали о результатах праймериз, которые выиграл Хавьер Милей, мало кто верил, что он сумеет выиграть выборы, а вы предположили, что он может в этом случае задвинуть в дальний угол свои популистские обещания. Милей выборы выиграл, хотя после первого тура надежд на это было немного. Как это получилось?

— Почему вообще возвысился Милей, который еще пару лет назад набирал не более 5%? Киршнеристы (ветвь перонистов — от супругов Нестора и Кристины Киршнер, которые были президентами Аргентины в 2003–2015, а потом ставленник Кристин Фернандес выиграл выборы в 2019), довели экономику страны до очень плохого состояния. Все были уверены, что следующим президентом станет кто-то из правоцентристов: Орасио Родригес Ларетта (действующий мэр Буэнос-Айреса) или Патрисия Буллрич (министр безопасности в правительстве Маурисио Макри, президента Аргентины в 2015–19 гг). Но они, будучи уверенными в том, что победа достанется кому-то из них двоих, основное внимание во время предвыборной кампании уделяли критике друг друга — прямо говоря, просто друг друга топили, доходя до весьма сильных обвинений.

Второй фактор заключается в том, что ситуация в экономике за это время настолько ухудшилась, что все захотели чего-то радикально нового, каких-то решительных шагов. И здесь Милей, с его радикальными популистскими обещаниями, его уникальным бэкграундом (он был футболистом, рок-музыкантом), необычной внешностью, пришелся как нельзя кстати. Плюс он очень ярко вел кампанию: его выступления были похожи на рок-концерты, он собирал народ на стадионах, сделал несколько очень удачных пиар-акций (например, разыгрывал в лотерею свою зарплату депутата). Короче, вел себя как рок-звезда. Все это помогло набрать ему 30% на праймериз и в первом туре. Но особенно после первого тура стало очевидно, что 30% — это потолок сторонников радикальной повестки. Этого недостаточно для того, чтобы выиграть президентские выборы во втором туре.

https://www.youtube.com/watch?v=WYFQwfBZUi8

Масса вел себя гораздо умереннее и хитрее. Он умело обещал «все хорошее» и выступал «против всего плохого». Он умело натравил Милея на Буллрич, когда, по итогам праймериз, стало ясно, что три лидера с примерно одинаковым рейтингом, это Милей, Буллрич и Масса. Потому что всем было ясно, что во втором туре именно к ней уйдут голоса того из них, кто вылетит из гонки по итогам первого тура: левые Массы предпочтут центристку Буллрич Милею, а радикалы Миллея никогда не поддержат левого Массу. И чтобы Милею и Массе выйти в финал одновременно, они приняли решение вдвоем бороться с Булрич, и как видно, очень технично мочили Милея на дебатах перед вторым туром.

Результаты первого тура, когда Милей проиграл 7% Массе, несмотря на то, что выиграл праймериз, стали для него холодным душем. И тут он сделал правильный ход: уже на следующий день после первого тура он приехал домой к экс-президенту Макри и там они втроем, вместе с Буллрич, заключили некий секретный пакт.

И буквально на следующий день после этой встречи Буллрич и Макри публично поддержали Милея и фактически именно они взяли его президентскую кампанию в свои руки: после первого тура все эти перфомансы Милея прекратились, его вообще не был видно. Они вели кампанию за него, де-факто интервью за него давали. Видимо, они ему объяснили, что его радикальные сторонники и так не проголосуют за противника, поэтому надо переманивать на свою сторону центристов. А центристы поверят Буллрич и Макри, а не Милею. Так что публичными лицами выборной кампании Милея перед вторым туром стали Буллрич, Макри и, в широком смысле, их команда. А в ней немало очень сильных, авторитетных экономистов, многие из них входили в правительство Макри. Многих из них я знаю, мы дружим в твиттере, и это отличные профессионалы.

Но главный упор, и это третий фактор, они в своих выступлениях делали не на экономике, а на угрозе демократии. Потому что и у Милея, и у Массы есть авторитарные замашки. Но, хотя Милей более агрессивный — он позировал с бензопилой, обещал разогнать ЦБ, — у Массы возможностей для увеличения своей власти гораздо больше.

Дело в том, что в Аргентине очень сильные государственные институты, четкое разделение властей и независимость судебной системы.

Буквально накануне второго тура выборов был коррупционный скандал, когда Хулио Сегундр Ригау по кличке «Шоколадка» снимал наличные и отдавал их чиновникам, связанным с Массой (по слухам на финансирование его кампании). Масса с августа этого года фактически исполняет функции президента, потому что нынешний президент Альберто Фернандес фактически исчез с горизонта с этого времени из-за крайне низкого рейтинга, чтобы не навредить Массе. Более того, против самого Фернандеса и его жены было возбуждено уголовное дело за — вы не поверите, — вечеринку в честь дня рождения жены, на которую она пригласила 12 человек во время карантина в ковид. В конце концов Фернандесу пришлось заплатить огромный штраф и долго каяться.

Поэтому киршнеристы, которые сейчас у власти, давно нападают на судебную систему. Масса, как намного более влиятельный политик, чем Милей, имел больше шансов «прогнуть» под себя институты. У Милея нет достаточно количества сторонников ни в верхней палате парламента, ни в нижней, ни среди губернаторов, ни среди судей. Поэтому все его обещания будут натыкаться на невозможность претворить их в жизнь. Он может сколько угодно обещать разогнать ЦБ, ввести доллар вместо песо, но у него нет достаточного количества голосов, чтобы провести свои законы через парламент или выиграть в Верховном суде. Он же не может все это вводить указами.

— Я как раз хотела у вас спросить: правильно ли я понимаю, что президент Аргентины, кто бы им не был, не может провести желаемые им изменения указами? Все только через закон, принимаемый парламентом?

— Конечно. Такие проблемы были как раз у правоцентриста Макри, когда он стал президентом в 2015 году. Он очень медленно двигался в своих реформах потому, что для победы на выборах собрал большую коалицию, в том числе, из левых сил. А они не давали ему проводить радикальных правых реформ. Хочешь ли ты сократить субсидии — нужен закон. А его не поддержат левые. Показательная история была как раз при президентстве Макри с легализацией абортов. Тогда нижняя палата легализовала аборты, а верхняя, где заседают сенаторы, чуть ли не сутки вела дебаты. В результате, к 5 часам утра, они отвергнули закон с перевесом в один или два голоса. Практически каждое изменение нужно проводить через парламент. Правда потом, в 2020-м, аборты все равно удалось легализовать. Декретом можно проводить только очень небольшие или срочные вещи, и то с последующим подтверждением законом, проходящем через парламентариев. Например, декретом президента был введен карантин во время ковида — и то его тогда поддержали все фракции. если бы было сопротивление, думаю, он бы его так легко не ввел.

Президент может назначать министров, совершать еще какие-то действия, но все принципиальные вещи — это прерогатива парламента.

В этом-то и был месседж агитации за Милея перед вторым туром: неважно, кто станет президентом, важно, кто представляет большую опасность для демократии и свободы. Милей, у которого почти нет сторонников во власти, или Масса, у которого таких сторонников достаточно и который очень хитрый циник? Ко второму туру к Массе примкнули не только свои парламентарии — киршнеристы, но и переметнулась часть центристов. И в случае победы ему ничего не стоило провести через поддерживающее его большинство в парламенте нужные законы. Плюс Масса давно нападал на судебную власть. И это не только, например, законодательное давление через парламентских сторонников, но и экономическое. Например, правительство Фернандеса, в котором Масса был суперминистром, увеличивала финансирование судебной власти ниже уровня инфляции. И такие аккуратные, но действенные шаги по концентрации в своих руках власти, многих пугали.

Плюс Масса, хотя это не доказано, давно подозревается в коррупции: что он за взятки предоставлял возможность покупать валюту по официальному курсу, который вдвое ниже рыночного, что он раздавал друзьям государственные преференции и так далее. На свою предвыборную кампанию он тоже тратил государственные средства. Например, во всех автобусах и поездах, а они государственные, постоянно крутили рекламу: «Если выиграют правые, проезд подорожает с 70 до 1000 песо». Такая кампания страха за счет государственных средств шла и в других направлениях. При этом он начал буквально раздавать деньги электорату, во много именно из-за этого резко выросла инфляция. Во многом благодаря такой раздаче денег его поддержка выросла с 27% на праймериз до 37% в первом туре, где он занял первое место.

Плюс жена Массы руководит ANSES — государственным фондом соцстрахования, и была серьезная опасность, что чета Массов, как до этого чета Киршнеров, займет президентское кресло лет на 20 лет. Кристина Киршнер стала президентом после первого срока своего мужа Нестора Киршнера, и если бы тот не умер во время ее президентства, могла бы вернуться опять. А сейчас экономика Аргентины как раз проходит дно. Сейчас идут дожди, поэтому ожидается хороший урожай, а так как Аргентина — страна сельскохозяйственного экспорта, в экономику скоро придут деньги от возросшего экспорта сельхозпродукции. И Масса смог бы на этом подъеме экономики пойти на второй срок, а после этого и его жена смогла бы победить, пользуясь авторитетом мужа.

Результаты второго тура президентских выборов в Аргентине

Europa Press/Keystone Press Agency/ Global Look Press

Все эти доводы после первого тура выборов, с помощью правой коалиции, звучали буквально из каждого утюга моего инфопузыря. И аргентинцы, для которых, в общем-то, привычно жить в экономическом бардаке, предпочли выбрать демократию и свободу, предпочли эксцентричного Милея вместо мягкого на словах Массы.

— То есть, несмотря на административный ресурс, на использование государственных денег для агитации и массированной пропаганды о заботе о бедных, аргентинцы предпочли агрессивного Милея мягкому Массе, потому что решили, что лучше свобода и бардак, чем стабильность и авторитаризм?

— В первом туре риторика Массы сыграла, но только потому, что правые тогда «мочили» друг друга, а Масса умело натравил на них Милея, чтобы отнять голоса у Буллрич.

— Патриция Буллрич, насколько понимаю, вообще легендарная в Аргентине личность? Это же она стояла во главе расследования о кокаине в российском посольстве?

— Совершенно верно. Она реально борец с наркомафией, смелая и бесстрашная женщина.

Но, возвращаясь к выборам, в первом туре у правых из-за того, что они были заняты борьбой друг с другом просто не хватало времени и ресурсов, чтобы разобраться с Массой. А вот после первого тура они поняли, что пора забыть споры и объединились против Массы вокруг Милея. И в первую очередь Макри и его сторонники смогли убедить всех, что именно Масса — угроза демократии . Результат Милея во втором туре в 55,7% показывает, что именно 24% набранные Буллрич, набранные в первом туре, приплюсовались к его 30%, дали ему победу.

— То есть, это пример того, как может выиграть оппозиция даже в безнадежной ситуации, если объединится.

— Совершенно верно. Когда есть цель — оппозиция может объединиться и победить. А когда оппозиция выясняет отношения между собой — к власти может прийти такой хитрый Масса, коррупционер и авторитарная личность, надевший маску доброго кота Леопольда.

— Давайте теперь перейдем к тому, что дальше будет с Аргентиной. Пока успех стране предрек только Илон Маск, порадовавшись за Милея. А большинство наблюдателей с опаской ждут, что Милей сейчас начнет претворять в жизнь свои обещания и экономика Аргентины рухнет.

— Ну, Маск, откровенно говоря, ничего не понимает в политике и экономике. А большинство переживает, потому что не понимают реального положения дел. Как я уже объяснил, Милей потому и победил, что Буллрич и Макри перед вторым туром взяли все в свои руки, а он замолчал.

Буэнос-Айрес, 20 ноября 2023 года. Сторонники Хавьера Милея празднуют его победу на президентских выборах

Santiago Mazzarovich/dpa/ Global Look Press

— Но теперь, выиграв выборы, будет ли Милей придерживаться договоренностей с ними? Не кинет ли, грубо говоря, своих союзников?

— Есть такой сценарий. Но в этом случае он выстрелит себе в ногу. Дебаты, которые Милей с треском проиграл, показали, что он вообще не понимает ни как работает государство, ни как работает экономика. Поэтому правые избиратели проголосовали за него именно в надежде на то, что он будет слабым президентом, а всем будет рулить Макри. Если же Милей решит рулить сам, он не сможет провести через парламент ни один свой закон, потому что этого не дадут сделать сторонники Макри и Буллрич, тем более киршнеристы.

Учитывая его полное неумение управлять страной, кризис в таком случае будет все больше углубляться. И хорошо, если Милей досидит до конца своего четырехлетнего строя — а то аргентинцы могут его и вынести из президентского дворца уже через год.

В Аргентине мандат доверия так же легко забирают, как и выдают. Плюс есть множество инструментов одернуть незадачливого президента. В общем, кинуть Макри и Буллрич Милей может — он человек импульсивный и явно не дружит с головой. Но, судя по тому, как он вел себя во время второго тура, похоже, он этого не сделает, потому что понял, что без «старших товарищей» ему не обойтись. Потому что 24%, которые ему они принесли, моментально уйдут. И хотя парламентские выборы только через два года, все для него может закончиться раньше.

— А насколько легко в Аргентине досрочно снять президента?

— Как и в любой стране, тяжело. Он реально должен не иметь возможности управлять страной. Но ведь необязательно ждать, когда тебя снимут: люди просто выйдут на улицу и заставят тебя уйти самому. И еще раз — без поддержки в парламенте управлять страной невозможно. Плюс любые твои указы могут отменить суды. Например, когда президент Фернандес решил забрать у Буэнос-Айреса часть бюджета под предлогом перераспределения его в более бедные регионы, мэр города подал в суд. При том, что это решение было одобрено парламентом, суд встал на сторону города, потому что это противоречит принципам федерализма и конституции. И все деньги пришлось возвращать — все, что ушло в федеральный бюджет.

Так что для Милея выгоднее отдать экономику Макри, безопасность — Буллрич, и получить возможность переизбраться на второй срок. Кстати, вот в случае второго срока Милея у меня больше опасений — тогда он станет сильнее и у него будет больше шансов узурпировать власть.

— Давайте тогда перейдем к внешней политике Аргентины. Незадолго до выборов Аргентина выразила желание вступить в БРИКС, а сразу после победы Милея его новый советник заявила, что страна откажется от вступления. Будет ли теперь пересмотрена пророссийская позиция Аргентины?

— Уверяю вас, пророссийской позиции у Аргентины нет, это все мифы российской пропаганды.

Посмотрите, как Аргентина голосует в ООН по Украине — она прямо поддерживает Украину.

Более того, в отличие от многих европейских стран, которые ввели санкции, но продолжают покупать российские энергоносители, Аргентина и без санкций отказывается их покупать. Например, Испания покупает российский сжиженный газ, а Аргентина недавно отказалась принять СПГ-танкер из России. Не потому, что санкции, а потому, что посчитала аморальным.

Что касается БРИКС — это был реверанс скорее в сторону Китая. Потому что у Аргентины действительно проблемы с деньгами и Китай в последнее время дает ей кредиты. При этом я лично за отказ от БРИКС в силу абсолютной бессмысленности этой организации вообще и для Аргентины в частности и нулевого вреда в случае отказа.

— Кстати, насчет Китая. Незадолго до выборов Аргентина заключила сделку своп с центральным банком Китая, чтобы погасить более половины своего долга в 2,7 миллиарда долларов перед МВФ. Не может ли Милей, выступающий против Китая, ухудшить отношения с этой страной и лишить Аргентину китайских кредитов?

— Мы возвращаемся к тому, что есть громкие заявления, а есть жизнь. Думаю, ему, в конце концов, объяснят, что ссориться с Китаем невыгодно.

— Милей, как говорят, за поддержку Израиля. Изменится ли здесь что-либо?

— Аргентина и сейчас четко и недвусмысленно поддерживает Израиль в его борьбе с ХАМАС. Здесь, в отличие от Лондона, Парижа или кампусов американских университетов, нет массовых пропалестинских и антиизраильских демонстраций. На митинг, организованный местными коммунистами, пришло около сотни человек. И то, когда журналисты стали спрашивать их, какие требования они выставляют, митингующие не смогли ничего сказать кроме как: «Мы против войны». А кого с кем — не знали. Сама представитель радикальных коммунистов Брегман, единственная из кандидатов в президенты, которая не поддержала Израиль, набрала всего 2,7% голосов.

В Аргентине вообще очень негативно относятся к антисемитизму. Это чувствуется во всем.

В Аргентине вообще очень большая и влиятельная еврейская диаспора. Нынешний губернатор провинции Буенос-Айрес, Киселев — потомок одесских евреев, которые бежали от погромов. Когда Роджер Уотерс из Pink Floyd дал антисемитское интервью, два самых престижных аргентинских отеля отказались его селить, а затем их примеру последовали и отели Уругвая. В результате в Уругвай на концерты ему пришлось летать из Бразилии. 21–22 ноября у нас концерты Pink Floyd, посмотрим, не придется ли ему и в Буэнос-Айрес летать из Бразилии. Кроме того, в Аргентине на него завели уголовное дело по иску выжившего в Холокосте и его сына. Еще один адвокат подал заявление о преступлении по итогам его выступления в Берлине с нацистской символикой.

Что касается Милея, то он, по моему мнению, в своей поддержке Израиля действительно искренен. Не знаю, принял ли он иудаизм, но известно, что он собирался это сделать, у него есть раввин. И он не раз говорил, что собирается перенести посольство страны в Иерусалим. Так что думаю, Милей будет поддерживать Израиль более решительно. Потому что Фернандес, несмотря на неприятие обществом антисемитизма, все же солидаризировался с позицией левых руководителей Чили, Боливии и Колумбии, которые выступили против операции Израиля в Газе. При том, что даже Масса, будучи левым и членом правительства Фернандеса, выступил против позиции своего же правительства и поддержал Израиль.

Максим Миронов

Предоставлено Максимом Мироновым

— Давайте поговорим о том, что может измениться в отношениях Аргентины с Россией. И как может измениться отношение к российской эмиграции в Аргентину, которая сейчас довольно велика.

— Что касается отношения с Россией я уже сказал — Аргентина гораздо более принципиальна в отношении российских энергоносителей, чем Европа. В то же время, в стране благоприятный миграционный режим. Для украинцев — вообще самый благоприятный в мире: они сразу получают вид на жительство, бесплатно, а через два года могут получить гражданство. Для российских эмигрантов ничего не поменяется. В Аргентине вообще очень хорошо относятся к эмигрантам, здесь вся страна эмигранты. Поэтому, если во всем мире правые политики против миграции, в Аргентине не так. Просто потому, что народ не поймет. К тому же аргентинцы понимают, что русские бегут от войны и Путина и даже скандал с беременными женщинами, которых не пускали в страну из-за того, что они явно врали о цели поездки, закончился для них благополучно — потому что все общество горой встало на их защиту. Как говорили аргентинцы: наши бабушки и дедушки тоже бежали от войны, почему русские не могут?

Единственное, что может поменяться для россиян в случае улучшения экономики, так это то, что

при укреплении песо стоимость жизни в Аргентине через год-другой вырастет раза в полтора. И тогда на жизнь нужно будет не 500–800 долларов, как сейчас, а 1000–1500.

Поэтому лучше подстраховаться — купить квартиру сейчас, пока в долларах это дешево, или заключить договор аренды на три года.

— Тогда ведь и ВНЖ рантье будет получать дороже, так как минимальный доход для нее зафиксирован в песо.

— Совершенно верно. Сейчас это примерно 900 долларов, потом будет где-то 1500–1800. Ну что же, я в 2007 году, получая ВНЖ, должен был показать доход в районе 1800 долларов. Через год-полтора все просто вернется на круги своя. Понимаете, Аргентина — это страна европейского уровня, с хорошими институтами, полицией, судебной системой и так далее, но при этом все в ней стоит копейки. А будет дешево, но не копейки.

— Последний вопрос, более общего характера. Сейчас во многих странах растет поддержка у правых популистов, которые говорят: «Хватит кормить…» — мигрантов, бюрократов, бездельников и так далее, где что болит. С вашей точки зрения — это результат проблем экономики или результат политических проблем?

— Моя теория — это результат распространения социальных сетей. 20–30 лет назад был фильтр — редакционная политика СМИ. То есть, самые дикие теории и одиозные личности просто не могли оказаться на страницах газет и на экранах ТВ. Тот же Гитлер во многом смог победить потому, что получил в свое распоряжение радио. Но получить радио — это очень затратная вещь. А в соцсетях ты можешь нести любую чушь — и при должном умении она сама разнесется как вирус.

Я уже приводил пример Милея, который сумел за два года превратиться из никому не известного человека в президента как раз за счет таких дешевых и эффективных пиар-акций. Тот же розыгрыш его зарплаты: всего пара тысяч долларов, но сотни тысяч людей решили попытать удачу. Плюс «мемасики», тик-токи — то же видео с бензопилой. Соцсети позволяют ярким популистам напрямую общаться с народом, и нет фильтра, который не пропустит откровенную чушь. А так как большинству всегда хочется Деда Мороза, умные, честные и адекватные политики им проигрывают. Честно говоря, что с этим делать, я не знаю.