Пресс-служба Театра Наций/Иван Пономаренко
На сцене — «где стол был яств — там гроб стоит». Холодный бездушный прозекторский стол, на столе — человек в костюме. Человек встает, поворачивается спиной, и мы видим, что пиджак сзади неряшливо зашит на грубую нитку. Человек оглядывает немного растерянно, уходит за кулисы. За ним следует камера, и дальнейшее действие разворачивается на заднике с помощью установленной за ним камеры. На протяжении всего спектакля герои будут то уходить туда — и тогда мы будем видеть их на экране, — то возвращаться. За задником — школьная раздевалка, по раздевалке шныряет мальчишка. «Ты что тут делаешь?», — спрашивает человек в разрезанном пиджаке. «Сменку потерял», — тоскливо отвечает мальчик. Человек помогает мальчику найти сменку и возвращается на сцену наблюдать, что тут происходит.
Человек этот — Борис Годунов (Игорь Гордин). Все, что мы увидим, — его сны. Спектакль так и называется «Борис Годунов. Сны», что сразу снимает любые претензии в несоответствии первоисточнику. Петр Шерешевский берет первую редакцию пьесы — «Комедия о Царе Борисе и о Гришке Отрепьеве», — немного разбавляет ее отрывками из дневников Пушкин и его же стихами, причем порой — самыми смелыми.
