Инсталляция у посольства США в Москве
Фото: Konstantin Kokoshkin / Global Look Press
В феврале исполнится два года с начала «специальной военной операции» России в Украине. Война сильно изменила не только российское общество, но и весь мир. Насколько эти изменения серьезны? Могут ли противники Путина и войны повлиять на происходящее? Как оппозиции в миграции действовать, чтобы влиять на оставшихся в стране россиян? Сколько продлится война? Об этом Republic поговорил с политическим аналитиком и публицистом Федором Крашенинниковым. Он покинул Россию еще до начала «СВО» из-за уголовного преследования по политическим причинам.
«Путин очень доволен: наконец можно править самодержавно, не заморачиваясь на формальности»
— Миновало почти два года с момента известного события в феврале 2022 года. На ваш взгляд, какие главные изменения за это время произошли в российском обществе?
— Давайте сразу скажем: что касается российского общества, то что бы в нем ни происходило, это никак не влияет на власть. Власть хорошо от него изолирована. У нее есть много способов, чтобы это общество не слушать, игнорировать, затыкать и подавлять. Поэтому можно сколько угодно рассуждать об усталости, недовольстве происходящим, но у граждан нет никаких реальных возможностей повлиять на власть. Любые выступления довольно жестоко караются, поэтому все эти размышления на тему, какие глубинные процессы происходят в российском обществе, я оставляю коллегам, которые любят рассуждать на тему «А может быть вот так, а может и вот этак». Вот будет что-то конкретное, тогда и я тоже поговорю на эту тему.
Пока все факты наиболее громких выступлений в России вообще никак не связаны с войной. В Махачкале был погром против Израиля. В Башкирии люди вышли поддержать вполне конкретного человека, который был им известен не как противник войны с Украиной. В Якутии выступления носили характер межэтнического конфликта. То есть выдавать протестную активность в регионах за рост политической активности войны я бы не стал. Понятно, что все это связано с внутренней невротизацией, фрустрацией, озверением.
Но в целом надо анализировать не российское общество, а российскую власть. Она эту войну начала, и пока она по ее внутренним причинам не решит ее закончить, ничего не изменится в лучшую сторону. И надо четко понимать, что мы не в конце этой истории, я даже не уверен, что это середина.
Этот конфликт находится в такой стадии, когда еще никто не знает, чем он кончится.
Все те, кто бросился в первые месяцы войны объяснять, что ее исход очевиден, похоже, поторопились. В историческом смысле, безусловно, агрессор будет осужден и наказан. Но когда это случится, непонятно. Пока ничто не предвещает, что конфликт закончится быстро и победой Украины.
