Валентин Моисеев
Фото предоставлено супругой Валентина Моисеева Натальей Денисовой
Ученый-востоковед, сделавший успешную дипломатическую карьеру в российском МИД, а в 1998 году сменивший кресло кабинета на Смоленской площади на нары следственного изолятора ФСБ «Лефортово», Валентин Моисеев написал для «Хартленда» заметки о ряде памятных эпизодов своих зарубежных командировок. Договорились опубликовать их в День дипломатического работника 10 февраля 2024 года. Увы, этой публикации Валентин Иванович уже не увидел: он ушел из жизни в конце прошлого года
В порядке своего рода эпилога к его веселым заметкам публикуем «К читателям» и «Вступление» из изданной двадцать лет назад отнюдь не веселой книги В.И.Моисеева «Как я был «южнокорейским шпионом».
Но сначала посмертные заметки Валентина к Дню дипработника:
«Профессия дипломата — это синтез, как минимум, двух профессий. Разведчика, который должен иметь хорошую память, уметь расположить к себе собеседника, все замечать и почти во всем разбираться, добывать нужную и аннулировать ненужную информацию. И журналиста, который может собранную и проанализированную информацию изложить так, чтобы всем было ясно, понятно и приятно читать.
Это не исчерпывающий перечень присущих профессии качеств.
Сопровождая министра
Как заместитель директора департамента, готовившего этот визит, в июле 1997 года я сопровождал главу российского МИД Евгения Максимовича Примакова в Сеул. Начало не сулило ничего хорошего. Спецборт во Внуково только запустил двигатели, как меня пригласили к нему в кабинет, где уже находился заместитель Примакова Григорий Карасин. На столе лежали подготовленные нами к визиту материалы: памятки для бесед, различного рода справки и документы. Обычно количество страниц таких материалов к визиту превышает сотню.
Перебирая и просматривая их, Евгений Максимович начал почему-то с текста своего выступления на церемонии присвоения ему звания почетного доктора в одном их южнокорейских университетов.
— Ну что вы мне тут приготовили. Разве это уровень для такого случая?!
Карасин молчал, я же, было, начал извиняться и оправдываться. Мол, до уровня академика, конечно, не дотягиваю, но…
Тут самолет оторвался от земли и начал быстро набирать высоту, бумаги начали скользить по столу, тело врезалось в кресло, голоса стало не слышно.
За столом переговоров с президентом Ким Ен Самом. Сеул, 24 июля 1997 года
Фото из личного архива В. И. Моисеева
— Ладно, идите, — скорее понял, чем услышал я. — Потом разберемся.
Я с трудом добрался до своего места в общем салоне. Как выяснилось, передвигаться по набирающему высоту самолету весьма непросто.
Когда будет это «потом», никто не знал, потому ужин при прилете в Сеул запивался исключительно газировкой. Больше к этому, однако, не возвращались.
В целом визит прошел успешно. В университете на церемонии Евгений Максимович зачитал подготовленный для него текст, признав, видимо, что все было сделано не так уж и плохо, как показалось сначала.
А в конце визита в номере гостиницы на острове Чечжудо, когда была подготовлена итоговая телеграмма в Москву, он предложил присутствующим пяти-шести человекам выпить по рюмке. Возразила лишь его супруга Ирина Борисовна, и только в отношении его самого в традиционном для такого случая духе: они, конечно, пусть, а тебе не надо.
На приеме у президента Республика Корея Ким Ен Сама. Сеул, 24 июля 1997 года. Члены российской делегации слева направо: Валентин Моисеев, помощник Е. М. Примакова Роберт Маркарян, директор Первого департамента МИД РФ Е. В. Афанасьев, заместитель министра иностранных дел РФ Г. Б. Карасин, министр иностранных дел РФ Е. М. Примаков
Фото из личного архива В. И. Моисеева
