Ливийские дети в лагере беженцев, 2011 год
Фото: Wikipedia / Magharebia
Из 2024 года выглядит невероятным, что ещё какие-то три-четыре года назад слово «война» для россиянина ассоциировалось с событиями исключительно в далёких странах. Тогда мало кто сомневался, что милитаристы отечественного розлива навечно обречены следить за стрелочками на карте сугубо в экзотических краях. Казалось, их удел — гуглить биографию очередного полевого командира и разбираться в ориентации нового правительства или революционной бригады, а не плести маскировочные сети и собирать на дроны для своих пацанов.
Одним из последних полигонов, где диванные полководцы могли выбрать себе фаворитов без риска лично загреметь в окопы, служила африканская Ливия. Для многих поколений иностранцев это государство было неразрывно связано с именем хозяйничавшего здесь почти полвека Муаммара Каддафи. И, на первый взгляд, новейшая история бывшей великой социалистической джамахирии отлично подтверждает любимый защитниками автократий тезис: есть диктатор — есть страна, сменится власть — не будет и страны.
Но это порочная логика. Персоналистские режимы, закрепляя власть и богатства за одним конкретным человеком, сами лишают будущего свои нации. Чем усерднее такая диктатура нивелирует роль писаного права, политических институтов и свободной экономики, тем тяжелее гражданам обрести нормальность после ухода вождя. В Ливии на тринадцатый год без Братского вождя и Лидера революции пока лишь проступают контуры нового порядка.
«Власть масс» для одного человека
Муаммар Каддафи надолго останется любимчиком у составителей подборок наиболее заметных диктаторов в истории человечества. При жизни он прославился и экстравагантными нарядами, и прямой организацией терактов по всему миру, и разработкой «Третьей всемирной теории», обличавшей марксизм наравне с либеральной демократией, и многими другими подвигами.
1 сентября 1969 года 27-летний полковник пришёл к власти путём военного переворота. Ливия тогда находилась в остром политическом кризисе: престиж правившего короля Идриса I пал ниже некуда, вопрос стоял лишь в том, какая сила свергнет непопулярного монарха. По одной из версий, левонационалистическая организация Каддафи всего на день опередила влиятельное семейство Шалхи, также готовившее свой путч. Рассказывали, будто глава клана, увидев пришедших арестовать его солдат, не сразу понял их намерения и заорал: «Идиоты! Переворот назначен не на сегодня!».
Только что захвативший власть Каддафи (в центре) на саммите лидеров арабских государств, между египетским президентом Гамалем Насером (слева) и сирийским Нур-аль-Дином аль-Атаси
Фото: Wikipedia / The Online Museum of Syrian History
В любом случае, новый глава страны сделал всё, чтобы отбить у ливийцев саму мысль о возможности повторной смены власти. Сперва Каддафи зачистил общество от всех потенциальных инакомыслящих. Затем — основательно проредил ряды собственных соратников. А 2 марта 1977 года диктатор объявил, что государства в привычном виде больше нет. Страну объявили первой в своём роде Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирией (с 1986 года — ещё и Великой).
Само слово «Джамахирия» — неологизм, который лично Каддафи придумал на основе джумухирии, устоявшейся арабской кальке слова «республика». Если джумухурия — это дословно власть народа, то джамахирия — это что-то вроде «власти народов» или «господства масс».
С виду анархическая концепция стала ширмой для режима личной власти Каддафи.
Предполагалось, что тело власти в обновлённой стране будут образовывать бесчисленные народные комитеты, в которых числился чуть ли не каждый взрослый ливиец. Из них по запутанной процедуре комплектовался Всеобщий народный конгресс, заведомо недееспособный эрзац-парламент из 2700 членов. Бутафорскую суть ВНК подчёркивало право наложить вето на любое его решение, данное Братскому вождю и Лидеру революции — как легко догадаться, этот титул в джамахирии получил лично Каддафи, номинально не занимавший ни одной официальной должности.
Сторонник вооружённой оппозиции держит фото короля Идриса I, низвергнутого в 1969 году Каддафи. Бенгази, февраль 2011 года
Фото: Wikipedia
Реально диктатор опирался не на аморфные народные комитеты, а на куда более заряженные революционные. Сеть ревкомов опоясывала всю страну, совмещая функции местных управ с госбезопасностью. Считается, что в них состояло до 10% граждан, в обмен на материальные преференции исправно пресекавших любое своеволие среди земляков.
До сих пор не установлено хотя бы примерное количество жертв репрессий при Каддафи. Известно, что в 1970–1980-х годах три неудачные попытки переворота стоили жизней примерно 150 ливийцам. А в 1996 году власти уничтожили около тысячи политзаключённых в тюрьме Абу Салим.
Ультралевая обёртка кое-как скрывала, что реально режим функционировал с опорой на политический ислам и родоплеменные ливийские традиции. Здесь сказывалась местная специфика: централизованным суверенным государством Ливия стала лишь в 1951 году. Веками три её исторические области — северо-западная Триполитания, восточная Киренаика и юго-западный Феццан — жили обособленно друг от друга. Полноценные государства здесь заменяла власть племенных вождей.
Силу кланов в Ливии показывает пример застарелой вражды между жителями городов Бени-Валид и Мисурата. Бенивалидцы пользовались при джамахирии привилегиями и считались верными каддафистами. В Мисурате это порождало антиправительственные настроения. В 2011 году город стал одним из немногих мест на западе Ливии, где восстание против Каддафи поддержали с первых же дней.
Однако более 40 лет Каддафи использовал этот фактор в своих интересах, действуя по принципу divide et impera. Будучи уроженцем Триполитании, лидер джамахирии заботился о западных провинциях больше, чем о южных и восточных. Это усиливало застарелую неприязнь между историческими областями и отдельными кланами внутри них.
Притом над диктатором изначально висел дамоклов меч: сам он происходил из не слишком многочисленного и влиятельного племени кадаффа. Поэтому всё правление Братский лидер вынужденно раздавал хлебные должности и руководящие посты в силовых структурах не столько землякам, сколько соседям из более могущественных сообществ варфалла и магарха. Западные кланы же оставались за скобками этого запутанного уравнения.
