«Прямо сейчас каждый делает для себя вывод, что Путин оказался вовсе не таким молодцом». Политолог Аббас Галлямов — о последствиях прорыва ВСУ в Курскую область

Спустя почти две недели после захвата силами украинской армии территорий Курской области Владимир Путин оказался в сложной ситуации: с одной стороны он не хочет признавать серьезности проблемы и называет прорыв ВСУ «ситуацией», а с другой — пропаганда пытается воззвать к российскому обществу и мобилизовать его участвовать в «новой Курской битве». Но очередей в военкоматы не появилось, страны Запада с большей уверенностью заговорили о военной поддержке Украины, а в России стали опасаться новой принудительной массовой мобилизации. Российский политолог Аббас Галлямов рассказал Republic, как атака на Курскую область отразится на отношении к военным и политическим возможностям Путина в России и мире, и на какую мобилизацию могут решиться российские власти (спойлер: ее могут начать в приграничных регионах).

— Какие последствия, военные и политические, вы видите в захвате ВСУ территорий в Курской области?

— Удар, конечно, был неожиданным. В первые дни после начала операции появилась информация о том, что российская разведка предупреждала руководство о концентрации украинских войск на границе с Курской областью. Тогда казалось, что наверху просто недооценили угрозу и не приняли решения о переброске в регион дополнительных резервов. Но потом западные СМИ начали публиковать интервью с украинскими бойцами, которые участвовали во всем этом. И они рассказали, что те российские подразделения, с которыми они столкнулись в первый день, вообще ни к чему не были готовы, они сидели без оружия и пили кофе. Получается, что провал был не просто на уровне принятия решений о перемещении резервов, они провалились раньше — на этапе сбора информации о том, что происходит на фронте. Выходит, что россияне вообще ничего не знали о готовящемся ударе.

Если это действительно так, то последствия у всего этого дела могут оказаться очень серьезными. Одно дело, если украинцы просто переиграли российских генералов: расслабили их, пару раз обозначив заходы на вражескую территорию небольшими силами — я говорю о рейдах РДК и русского легиона в Брянской и Белгородской областях в прошлом году. В этой ситуации, действительно, можно было ошибиться в оценке происходящего, решив после предупреждений разведки, что это очередной рейд максимум на 100–200 человек, и поэтому имеющихся сил, чтобы их отогнать, и без резервов хватит. Если это было бы так, то это была бы разовая история. Но теперь получается, что разведка вообще не способна собрать информацию о перемещениях украинцев, а значит, все может повториться.

К чему это приведет? Я думаю, в соответствии с формулой «у страха глаза велики», российскому военному руководству теперь повсюду будут мерещиться такие прорывы. Генералы ведь не могут положиться на свою разведку. А теперь представьте, что в дополнение ко всему этому украинцы создадут специальное подвижное подразделение — не обязательно большое, человек 100 хватит — и начнут скрытно перемещать их вдоль границы, обозначая их присутствие то тут, то там. Граница длинная, две тысячи километров. И если периодически в приграничных лесах будет фиксироваться появление какого-то количества украинских десантников, то российским командирам, ответственным за каждый конкретный участок, будет казаться, что украинцы снова готовят прорыв именно на этом направлении. Каждый бюрократ, в том числе и военный, в первую очередь озабочен минимизацией рисков в части личной ответственности за принимаемые решения. Они там все перестраховщики. И вот он будет думать: «Если я сейчас не начну бить в колокола, то окажусь крайним в том случае если они начнут наступление. Лучше сразу начну звонить и запрашивать помощь».

Рассудив таким образом, он тут же бросится докладывать наверх: срочно пришлите танковую дивизию, украинцы готовят прорыв. И каждому, кто будет принимать этот сигнал снизу, будет страшно отказать звонящим и предложить им справляться своими силами: «А вдруг это действительно прорыв, и когда начнут разбираться, кто его проворонил, обвинят меня?» Получится то, что в боксе называется «раздергать соперника»: ВСУ небольшими силами будут обозначать свое присутствие то тут, то там, а россияне будут гонять туда-сюда свои резервы. В такой ситуации будет очень трудно концентрироваться на направлении главного удара, придется метаться вдоль границы, чтобы не повторить печальный курский опыт.

Я не военный эксперт, но я хорошо понимаю логику, в которой функционирует бюрократия. И я знаю, что военные — это самые кондовые и заскорузлые из всех бюрократов. Так что, я думаю, прорыв ВСУ в Курской области — очень серьезный удар с очень серьезными последствиями. Даже если не говорить о моральной составляющей, хотя и это важно, потому что украинцы очень воодушевлены.

Самое главное — это то, что весь мир увидел: все ведущиеся «путинферштеерами», вроде Карлсона, Маска и Трампа, разговоры о том, что Путин может воевать вечно, что он мобилизовал страну и все ее ресурсы, а значит, ему бесполезно сопротивляться — пустые.