Горожане Магдебурга проходят мимо разгромленного еврейского магазина, ноябрь 1938 года
Фото: Wikipedia / Bundesarchiv, Bild 146-1970-083-42 / CC-BY-SA 3.0
С расстояния почти вековой давности может быть непросто понять, как гитлеровская диктатура оправдывала в глазах населения откровенное насилие против евреев. Почему депортации и притеснения против недавних сограждан не казались многим немцам чем-то ужасным? Как государственная машина убеждала «арийцев», что евреи — это недолюди и что лишать их всего — абсолютно нормально и даже правильно?
Один из ключевых моментов в этой трагедии произошёл в ночь с 9 на 10 ноября 1938 года. В историю этот уникальный по размаху еврейский погром вошёл как «Хрустальная ночь». На первый взгляд он вполне может показаться не более чем очередным хулиганством, пусть и поощрённым государством. На деле в ту недобрую ночь гитлеровская диктатура сделала своими пособниками добропорядочных аполитичных граждан и ощутимо шагнула в сторону будущего Холокоста.
Ночь ненависти
К концу 1930-х годов в самой Германии антисемитизм — стержень нацистской идеологии — вышел на новый уровень. Когда Гитлер только стал канцлером, многие современники рассчитывали, что со временем его риторика смягчится и лидер НСДАП эволюционирует в респектабельного политика.
Самые оптимисты же считали злобного человечка с усиками не более чем эпатажным клоуном, халифом на час. Они не сомневались, что у власти он не задержится — надо было только потерпеть несколько месяцев, пока по улицам расхаживали штурмовики, готовые врезать каждому встречному за недостаточно энергичное нацистское приветствие. Однако ничего такого не случилось:
Гитлер лишь нарастил влияние, подчинил все государственные структуры и объявил себя фюрером не только партии, но и страны.
Ещё в апреле 1933 нацисты провели первый бойкот еврейских предприятий. Тогда же началась ариизация — процесс исключения евреев из общественной жизни, культуры и бизнеса. Евреев отстраняли от работы на государственных должностях, а их имущество конфисковали в пользу «чистокровных арийцев». В 1935 власти приняли закон о лишении евреев гражданства и, по сути, окончательно легитимизировали любой антисемитский произвол.
«Вместе со «Штурмовиком» против евреев», «Евреи — наше несчастье»: прохожие читают вывешенный на улице выпуск антисемитской газеты печально известного пропагандиста Юлиуса Штрайхера. Вормс, 1933 год
Фото: Bundesarchiv, Bild 133–075 / CC-BY-SA 3.0
Однако даже всё это не могло подготовить остававшихся в Германии евреев к тому, что ждало их в ноябре 1938 года. Тогда гитлеровский режим показал своё истинное лицо так, как не показывал никогда раньше. В историю Холокоста это событие вошло как Хрустальная ночь.
«Всё было словно после воздушного налёта»
Той осенью берлинке Рут Винкельманн было всего десять. На всю жизнь она отчётливо запомнила, как по пути в школу в четверг, 10 ноября 1938 года вместе с отцом наблюдала по всей столице следы ночных разрушений. Улицы устилали осколки витрин, которые при свете дня блестели как хрусталь. На стенах магазинов и жилых домов были выведены надписи с оскорблениями.
Позже в тот день Рут, другим детям и учителям еврейского происхождения пришлось прятаться в школе, пока штурмовики снаружи хватали их соплеменников, до которых не успели добраться накануне. На улицу Рут и её одноклассницы выбирались через чердак. По пути домой девочка увидела, как из синагоги, куда она ходила с родными, валит дым. А добежав до дома Рут по глазам взрослых поняла, что они боятся не меньше, чем она.
Синагога на берлинской Фазаненштрассе, разрушенная во время Хрустальной ночи, ноябрь 1938 года
Фото: Wikipedia / Center for Jewish History, NYC / Wikipedia
