Игорь Краснов / kremlin.ru

Тут намедни генеральный прокурор США Меррик Гарланд велел проверить информацию о повышении цен на молоко — нет ли в этом росте цен преступного сговора. Шокирует?

То есть, извините, ошиблась. Не генпрокурор США, а генпрокурор России Игорь Краснов. В остальном все верно: дано поручение проверить, сообщает Генпрокуратура России, к проверке привлечены ФАС, Минсельхоз и Минпромторг. Генпрокуратура пообещала, что «с учетом особой социальной значимости молочной продукции» прокуроры «дадут принципиальную оценку» действиям бизнеса и при нарушениях примут «меры прокурорского реагирования». А теперь шокирует? Уже нет, правда?

Совсем недавно эксперты порадовались редкому здравомыслию правительства, отказавшегося установить предельные цены на продукты. Правда, тут же вице-премьер Дмитрий Патрушев-младший, курирующий продовольственный сектор, поручил подчиненным сказать ценам: «Стоять, ать-два». И срок поставил: две недели. Две недели на исходе — цены злонамеренно продолжают расти.

Мало нам было сливочного масла, ставшего деликатесом — теперь и молоко дорожает. Да если бы только «молочка»! Вслед за сливочным, дорожает подсолнечное масло, что естественно: те граждане, что победнее, заправляют теперь им кашу вместо сливочного. Это еще никто до картофеля не добрался, а он дорожает вдвое быстрее сливочного масла, выйдя в лидеры темпов роста цен: 74,7% против 32,79%. Что опять-таки ожидаемо: в поисках пропитания беднеющее население ищет, чем набить желудок подешевле — вот и выросло потребление дешевой и сытной картошки.

Да-да, вопреки уверениям о неуклонном росте благосостояния граждан, довольно значительная их часть беднеет. Прежде всего — пенсионеры, чьи пенсии который год индексируются ниже уровня даже официальной инфляции. Бюджетники, многодетные, инвалиды и семьи с детьми-инвалидами — их доходы в общей доле доходов ничтожны, но число их достаточное для того, чтобы сметать с прилавков яйца и курятину, при отсутствии денег на говяжьи стейки, и покупать картошку вместо дорогих огурцов и помидор.

Плюс то, что у экономистов называется потребительскими ожиданиями. Когда даже Банк России поднимает ключевую ставку до 21%, делая вполне ясные намеки на ее дальнейший рост, мало кто верит, что инфляция завтра стихнет. Вопрос у граждан покупателей всего один: что следующее подорожает? Яйца? Значит, стоит прикупить пять десятков — пусть лежат. Молоко? Купим молоко. И сметану. И кефир на всякий случай, ничего, что скиснет, на скисшем оладушек напечем. Заодно и муки хорошо бы килограмм десять прикупить.

В таком потребительском поведении нет ничего удивительного — вон, в США сейчас сметают из аптек средства для медикаментозного аборта в ожидании запретов на прерывание беременности при Трампе. А в России все усугубляет тяжелый бэкграунд. Однако

в результате цены на продовольствие — самый чувствительный товар, отказаться от которого невозможно даже на время, — растут уже вне всяких рациональных доводов.

Однако и рациональные факторы все же есть. Вот, например, данные за 2023 год о зависимости отечественных комбикормов от импортных составляющих: 62% аминокислот, 100% — органические кислоты и кормовые витамины, 94% — основные ферменты, 90% — модифицированные крахмалы, 80% — корма ценных (лососевых) видов рыб. Корма — один из основных компонентов себестоимости в выращивании что кур, что коров, что иных животных. Если их основные компоненты импортные, то себестоимость зависит от их доступности и курса рубля. Рубль падает, доступность импортных добавок снижается с 2014 года, когда в ответ на санкции из-за Крыма Россия ввела продовольственные анти-санкции. Отечественных аналогов нет или они дают меньший прирост/привес, а это — убытки. Поэтому производители повышают отпускные цены, как это сделала с 1 ноября принадлежащая американской PepsiCo компания «Вимм-Билль-Данн», что, видимо, и заинтересовало генпрокурора.

А когда выращенная коровка дает молоко, курочка — яйца, лосось — икру, а свинка — саму себя, в дело вступает перерабатывающая промышленность. И тут в дело вступают логистика, цены на топливо и на перевозку, цена упаковки. С упаковкой в России беда с начала войны, когда с рынка ушли крупные западные производители. Да, частично их заменили китайцы, частично — отечественные производственники, которые теперь обещают поднапрячься и «проявить самосознание». Вот только стоит эта самосознательная упаковка дороже при худшем качестве. А хуже качество — больше брака, больше затрат.

Транспортные услуги дорожают, потому что водителей не хватает — в России дефицит рабочих рук, как вы знаете, а водители были первыми кандидатами на мобилизацию в 2023 году. Плюс приходится пересаживаться с импортных на отечественные и китайские машины, а у них пробег между ремонтами ниже, это тоже затраты. Плюс цена топлива, которое дорожает то быстрее, то медленнее, но дешеветь — даже не мечтайте. Плюс усложнение логистики: достаточно большой кластер мясо-молочного производства, как и яиц, находится в Белгородской области, а там сейчас — прифронтовая зона со всеми вытекающими последствиями. Плюс китайские заменители западных компонентов везти дольше и гораздо менее комфортабельными путями — вы дороги за Уралом видели?

И вот что, скажите, со всем этим чиновникам делать? Нет, понятно что, но вы можете себе представить чиновника, даже самого высокопоставленного, который встает на совещании и говорит: «Дорогие коллеги, уважаемый Владимир Владимирович, пора заканчивать это безобразие. Давайте мириться и возвращаться в лоно цивилизации, где есть нормальные кормовые добавки, семенной материал, племенные бычки повышенной производительности, где, в конце концов, можно по дешевке прикупить масла и молока, если вдруг со своим что-то случается». Нет, никто не скажет. И генпрокурор товарищ Краснов тоже не скажет, он пойдет к тому же «Вимм-Билль-Данну» и объяснит, что с таким неправильным пониманием ценообразования можно и того… на нары. И мы еще посмотрим, не было ли коррупции, когда наши, посконные коровники скупала, страшно сказать, американская компания. А по делам коррупции, как тут вовремя решил Верховный суд, для конфискации активов срока давности нет. Так что верните коровники взад и не бурчите мне про рынок, рынок у нас один — снижать надо. Или сажать.

Думается, к прокуратуре производители прислушаются. Довод, знаете ли, весомый. Вот только рынок — настоящий рынок, а не тот, что существует в воображении чиновников и прокуроров, — невозможно обмануть.

Поэтому, когда шум стихнет, цены, конечно, снова поползут вверх. И даже, пожалуй, поднимутся выше, чем без прокурорского надзора: риски, знаете ли, тоже чего-то стоят. Но это вряд ли взволнует бюрократию. Поручение в две недели остановить рост цен на продовольствие было? Вот — выполнили, получите-распишитесь. А что через три недели что-то опять вздорожало — так это мы на следующем заседании обсудим. И генпрокурора пригласим.

Ну хорошо, скажете вы, дорогие читатели, а делать-то что? Если уговорить Владимира Владимировича не удастся даже с помощью Трампа? Вообще-то для этого в мире придумано много разных вещей — от продовольственных талонов для малоимущих, до специальных льгот для держащих цены производителей. Но к талонам в России отношение болезненное, а льготы — это деньги из бюджета, а они нужнее на пушки, а не на масло. Вот и получается, что прокурорский окрик — это проще и дешевле. Он и так зарплату получает, пусть теперь за нее покомандует и ценами. А перестанет получаться — так правительство запросто может вернуться к теме регулирования цен. В конце концов, тут даже крупный бизнес готов вернуться в СССР, прося установить специальный валютный курс для экспортеров — что уж тут ломаться.

Вот так и получается у нас: что ни делают — получается или автомат Калашникова, или Госплан, или прокурорская проверка. А вы — рынок, рынок…