Митинг греческих эмигрантов против хунты. ФРГ, 1967 год
Фото: Bundesarchiv, Bild 183-F0503-0204-005 / CC-BY-SA 3.0
Перефразируя Льва Толстого, можно сказать: все автократии мира смертны по-своему. Просто одни уходят сравнительно благородно. Предчувствуя неминуемый конец, деятели таких режимов идут на контакт с оппозицией ради бескровного демократического транзита. Другие — всеми силами этот конец оттягивают и в итоге падают под грузом накопившихся проблем. Наконец, третьи погибают скоропостижно: вроде пережив серьёзные испытания, они потом рушатся после незначительного вызова.
Как происходит третий сценарий, мы все видели буквально на днях — отличный мастер-класс дала продержавшаяся более полувека диктатура клана Асадов в Сирии. И этот пример — далеко не единственный. Ровно 50 лет назад в Греции похожим образом пал военный режим «чёрных полковников». Причём в их случае не потребовалось даже открытого гражданского конфликта и радикальной вооружённой оппозиции.
В первой части статьи мы уже объяснили, при каких обстоятельствах и под какими лозунгами афинская хунта пришла к власти. Сейчас настал черёд рассказать о том, как режим попал в штопор, будто бы преодолел волну трудностей и потом с треском рухнул посреди внешнеполитической авантюры, развязанной ради укрепления режима.
«Когда проходишь такое, просто надеешься — сейчас они тебя прикончат»
В годы правления хунты до правозащитных организаций за пределами Греции редко доходили известия о том, что творилось с местными политзаключёнными. Однако в середине 1970-х многие жертвы рассказали о перенесённом. Избиения и удары током служили рутиной. Излюбленным инструментом следователей служила также имитация казни, когда подозреваемого выводили перед вооружёнными солдатами лишь для того, чтобы запугать и вернуть в камеру.
Танки на афинских улицах в день переворота, 22 апреля 1967 года
Фото: AP
Некоторые полицейские согласились пообщаться с прессой и подтвердили множественные факты пыток. Они вспоминали, как подследственным сдавливали и прижигали гениталии. У кого-то из заключённых из-за антисанитарии развивались инфекции: людям месяцами не разрешали менять нижнее бельё и выносить нечистоты из камер. Были и психологические пытки: иногда мучители проигрывали записи со звуками побоев и криками, чтобы заключённым казалось, будто у них прямо за стенкой кого-то убивают.
А порой эти звуки были вполне настоящими.
В ходе другой пытки заключённым хлестали по ступням. Этот метод причинял адскую боль, не оставляя никаких следов. «Ногам почти не больно, но боль распространяется по всему телу, доходит до сердца и головы, — вспоминал мужчина по имени Димитриос Токас, лишившийся в ходе пыток левого уха. — Когда проходишь через это, то надеешься, что они достанут пистолет и просто прикончат тебя».
А вот как полицейский Димитрос Стайкос описывал другого заключённого Анастасиоса Миниса, которого заставили одиннадцать суток стоять на месте: «Его тело полностью почернело от побоев, и у него что-то случилось с грудью, поэтому он не мог нормально дышать. Его ноги распухли так, что штанины порвались и плоть выпирала из ботинок. Но он всё равно пытался стоять ровно».
По словам Стайкоса, указания надзиратели и следователи получали инструкции лично от бригадного генерала Димитриоса Иоаннидиса, главы военной полиции. При этом некоторые мучители уже после хунты выставляли жертвами и себя — якобы, если бы они недостаточно энергично допрашивали «предателей», то тоже оказались б в камере.
Однако сами жертвы описывали ситуацию по-другому: с их слов, мучители работали не за страх а за совесть: всех попавших к себе полиция хунты одинаково считала коммунистами — следовательно, опасными врагами.
